Реформа здравоохранения стала уже притчей во языцех — и в масштабах России, и
на уровне каждого отдельного региона. Кто-то поддерживает происходящие
изменения, кто-то принимает их в штыки. При этом и те, и другие не отрицают:
преобразования необходимы. Но какие? И почему реформирование продвигается так
трудно, вызывает сопротивление даже, казалось бы, со стороны самого
заинтересованного контингента — врачей?
Об этом и не только — наш разговор с главой департамента здравоохранения
Кировской области Дмитрием Матвеевым.

— Дмитрий Александрович, почему всё-таки «медицинская реформа» идёт с
таким скрипом? Не потому ли, что основная цель её, как утверждают ваши
оппоненты, — бюджетная экономия, а отнюдь не забота о человеке?

— Нет. Если бы во главе угла стояла экономия бюджета, мы бы уже получили
сокращение его расходов и в дальнейшем только поддерживали эту тенденцию.
Однако ни о чём подобном речи не идёт. Да и не может идти по определению.
Наоборот, в Кировской области, например, в 2010 году финансирование
здравоохранения увеличилось на 6 процентов по сравнению с 2009-м. Рост
небольшой, согласен. Но всё-таки это рост, а никак не снижение. Притом, что
Кировская область — регион дотационный, с дефицитным бюджетом. Кстати, далеко
не каждый субъект РФ в условиях экономического кризиса сделал то же
самое.

— Тем не менее, почему-то некоторым больницам, особенно в сельской местности,
пришлось потуже затянуть пояса…

— Пришлось, да. Но не потому, что им чего-то недодали. Когда мы перестали
платить за процесс и стали платить за результат, выяснилось, что часть лечебных
учреждений не справляется со своими функциями. Скажем, есть в сельской больнице
круглосуточные койки, которые обеспечиваются финансированием. Но на этих койках
зачастую либо лечат амбулаторных пациентов, либо пациенты, которые их занимают,
по окончании курса лечения не выздоравливают, а направляются уже на повторное
лечение в районную или областную больницу. Для пациента это — упущенное время, что
порой может стоить и жизни. В чём тогда смысл существования этих самых
коек?
А некоторые больницы (были у нас такие факты) работали просто без врача. То
есть стены, кровати, пищеблок, кочегары, медицинские работники среднего звена,
которые делали назначения, есть. Но врача нет.
Вот чтобы не допускать подобной профанации медицинских услуг, с 2010 года мы
ввели подушевое финансирование. То есть ресурсы теперь выделяются в зависимости
от числа жителей территории, плотности населения и, что самое важное, качества
медицинского обслуживания. Это, конечно, вызывает определённое недовольство со
стороны тех муниципалитетов, которые привыкли получать деньги не за результат,
а просто за факт наличия койко-мест.

— А конкретнее?

— Конкретнее — много говорится и пишется в местных СМИ, например, о трудностях
и дефиците финансирования медучреждений Кильмезского района. Но давайте
начистоту: в Кильмезском районе действительно большие проблемы с медицинской
помощью, и есть вещи, на которые департамент здравоохранения просто не имеет
права закрывать глаза. Так вот, в 2010 году на 68 родившихся малышей в этом
районе приходится уже 6 смертей детей до 1 года, в том числе 2 мертворождения.
Показатель младенческой смертности здесь в 10 раз (!!!) выше среднеобластного.
Безусловно, мы не намерены замалчивать эти факты, и в настоящее время в
Кильмезском районе работает областная комиссия, в итоге виновные однозначно
будут наказаны. Но человеческие жизни уже не вернёшь!

— Так, может быть, дело как раз в слабом финансировании?

— Давайте не будем оперировать абстракциями. Если сравнивать Кильмезский район
с другими районами Кировской области, то ни о каком более слабом финансировании
речи не шло. И потом, как могут быть взаимосвязаны якобы слабое финансирование
и тот факт, что к 11-месячному ребёнку, больному менингитом, педиатр не
подходил в течение 6 часов?! Или тот факт, что женщины не наблюдаются в период
беременности?! Это что, слабая материальная оснащённость? Или низкая заработная
плата? Или всё-таки отсутствие профессионального чувства долга, элементарной
ответственности, элементарного человеческого сострадания, в конце концов?
Надо требовать от здравоохранения отчёты не по показателям процесса (количество
коек, койко-дней, ставок и т.д.), а по показателям конкретного результата: уровень
смертности, прежде всего трудоспособного населения, количество пациентов с
выявленной на ранней стадии патологией, количество осложнений у диспансерных
больных и др.

— Насколько это реально?

— Реально. При условии, что мы будем подходить к оказанию медицинской помощи, к
оценке системы здравоохранения не по формальным признакам, а по сущностным,
исходя из предназначения и главной миссии медицины: исцеление больного, а не
процесс оказания медицинской помощи

С 2011 года увеличатся страховые взносы на обязательное медицинское
страхование, в связи с чем в здравоохранение придут приличные финансовые
ресурсы. И можно их опять-таки бездумно разбазарить на поддержание существующей
неэффективной системы, а можно, проведя тщательные расчёты, вложиться в создание
обновлённой структуры здравоохранения, позволяющей получить максимальную отдачу
в плане улучшения здоровья населения.

— Подразумевается сеть отделений врачей общей практики? Но ещё несколько лет
назад «врач мира» детский хирург Леонид Рошаль подверг резкой критике
эту идею, сказав о том, что её реализация разрушит систему российского
здравоохранения.

— Он имел в виду подмену узкопрофильных медицинских услуг терапевтической
помощью. Но об этом речи не идёт. Понятно, что врач общей практики никогда не
будет и не должен выполнять сложные хирургические операции, проводить
высокотехнологическое лечение. Вместе с тем подавляющее большинство заболеваний
не требует вмешательства узкопрофильных специалистов, особенно если
качественная диагностика обеспечена на самых ранних стадиях. А для этого
необходимо сделать медицинские услуги максимально доступными.
Ключевая цель предложенной нами Концепции модернизации здравоохранения
Кировской области — как раз приближение врачебной медицинской помощи
непосредственно к населению. В настоящее время жители региона, особенно села,
не обращаются к врачу до тех пор, пока, как говорится, «не прижмёт».
И, к сожалению, иногда это оказывается слишком поздно. Врач же в лучшем случае
выезжает на обслуживаемый участок только раз в месяц. По нашему мнению,
подобное недопустимо, поскольку при таких условиях о раннем выявлении
заболеваний говорить не приходится.
То есть сегодня, по сути, нет ни профилактики, ни диспансерного наблюдения.
Зачастую человек приходит к специалисту с уже глубоко запущенным заболеванием,
лечить которое возможно только в условиях стационара, да и то нет гарантии, что
это даст результат …

— С другой стороны, где гарантия, что врачи общей практики кардинально изменят
ситуацию?

— Сразу, в один день, конечно, не изменят. И мы отдаём себе отчёт в том, что,
хотя отделения врачей общей практики — самая оптимальная медицинская структура,
особенно на селе, но одномоментно в достаточном количестве мы не сможем их
открыть (региону необходимо около 600 таких отделений). Однако двигаться в этом
направлении нужно: расширять спектр работы действующих врачей поликлиник, не
реже 1-2 раз в неделю организовывать выездную работу специалистов в
фельдшерско-акушерских пунктах. Терапевты и фельдшеры обязаны регулярно
посещать пациентов закреплённого за ними участка. А оплату труда надо
сориентировать на результат.
Пока же отрасль привыкла к «кабинетной» форме работы: ставки
измеряются не количеством и качеством проведённого лечения, а временем
нахождения за рабочим столом. И, когда начинаем требовать реальной работы, в
ответ звучат претензии, упреки по поводу якобы «несправедливого»
сокращения коек.

— А на самом деле — справедливого?

— Мы не занимаемся сокращением коек. Нас интересует только реально оказанная
медицинская помощь и, прежде всего, качество этой помощи. Вот ответьте: хотите
вы, чтобы вас оперировали в больнице, где нет ни реанимации, ни анестезиологов,
ни… хирургов, хотя в другом медучреждении, которое находится в 30-40
километрах, всё это есть?

— Конечно, не хочу!

— А именно такова ситуация в очень многих сельских медицинских учреждениях.
Поэтому мы предлагаем максимально развить в населённых пунктах именно первичную
медицинскую помощь (это в том числе и врачи общей практики), люди должны видеть
врача, должны знать его и иметь возможность элементарно позвонить ему,
посоветоваться, прийти на приём пешком, а не добираться куда-то за сто
вёрст.
А вот специализированную медпомощь нужно сконцентрировать в крупных медицинских
учреждениях каждого района, обеспечив их и самым современным оборудованием, и
высококвалифицированными кадрами. Так, чтобы любой житель муниципального
образования мог получить здесь качественные и своевременные медицинские услуги,
в том числе и узкопрофильные.
Напомню, к слову, что федеральный норматив обеспеченности круглосуточными
койками — около 90 на 10 тысяч населения (а для муниципалитетов — 60 на 10
тысяч). По Кировской области на конец 2009 года этот показатель составил 112,5
на 10 тысяч населения.
В этом случае нерациональное расходование бюджетных средств — ещё полбеды.
Самое главное — никогда и нигде «насыщенность» койко-мест не
определяла состояние здоровья населения. И в Вятском крае во времена
максимальной обеспеченности круглосуточными койками смертность населения была
тоже максимальной! Это ещё одно подтверждение того, что необходимо
усовершенствовать работу отрасли, уделив особое внимание развитию именно
первичного звена.

Да, сфера здравоохранения консервативна. Да, нам часто не хочется что-либо
менять. Но это — путь в никуда. И если мы заинтересованы в том, чтобы здоровье
жителей региона улучшалось, чтобы демографическая обстановка вышла с
традиционного уже «минуса» на «плюс», мы должны понимать:
перемены неизбежны.