Если бы в прежние времена, да при «Красном Бурундуке» (название колхоза), то в деревне не встретил бы даже клочка нескошенной травы. Всё убиралось, тем более что и личного скота держали помногу. Всё не то теперь. Нет не только подворий, но и самих жителей коренных почти не осталось.
Бурундуки — деревня Пищальского сельского поселения. Если по прямой, то от административного центра до деревни девять километров. Однако на транспорте лучше добираться через Мирный — намного длиннее, зато, верно, не застрянешь.
Как рассказывают старожилы, жили здесь дружно и работали споро. Свадьба ли, проводы ли в армию — гулял народ, заливалась на улице гармошка. Кто тут знатные гармонисты, местное население завсегда знало — это братья Василий и Николай Сокерины. Причём супруга Василия Фёдоровича Валентина ещё и певунья хорошая. А если по вечерам доносился звон наковальни из колхозной кузницы, то в деревне понимали, что у знатного их кузнеца Николая Ивановича Сокерина работы опять хоть отбавляй.
Сват, кума, свекровь или брательник… Жили большими семьями, родственники почти в каждом доме. Да и если просто однофамильцы, то всё равно родня.

Валентина
Валентина Григорьевна Сокерина похожа на пожилую учительницу. Аккуратно забранные седые волосы, приветливый, открытый взгляд. Хотя, как сама признаётся, учиться ей пришлось совсем ничего. Война, военное детство, поэтому парты и учебники заменила работа в хозяйстве. В «Красном Бурундуке» Валя пахала на лошади, ходила на охоту, потому что в войну и охотниками женщины становились. Однажды девушка подстрелила сохатого, боязно было стрелять в животное, но голод пересиливал страх.

Надин двор
Что красивой была эта женщина, не скрывает даже её возраст. Надежде Михайловне Митькиных 78 лет. Кому и это не года, но вот ноги Надежды Михайловны совсем перестали слушаться, стоять и ходить она долго не может, потому что всю жизнь проработала на ферме, а тогда это был тяжёлый ручной труд.
В Бурундуки Надежда вышла замуж из соседней деревни Веснины. Супруг Дмитрий Иванович взял её из большой семьи вдовы-солдатки. «Шестерых нас мама поднимала, поэтому и неграмотная почти я, — рассказывает Надежда Михайловна. — А отца моего Михаила Устиновича скоро на войне убили».
Долгую зиму Надежда Михайловна живёт у дочери в Мирном, а к лету вновь возвращается в свой деревенский дом. Разве оставить пусть старый, но большой пятистенок, порог которого впервые она переступила так давно, когда была смуглолицей кудрявой красавицей-невестой.

«Ну и девка!»
Алевтина Тимофеевна и Пётр Иванович Сенниковы разменяли уже шестой десяток своей семейной жизни. И судьбы их схожи не только оттого, что супруги, а потому что оба они — дети войны. Тот и другой практически не знали своих отцов: Аля и Пётр были малолетними ребятишками, когда тех забрали на фронт, оттуда они уже не вернулись.
«Ну и девка у меня!» — приговаривала Алина мама, нахваливая дочку, когда вместе они пилили дрова. Алевтина тогда сама была чуть больше пилы. Многое пришлось вытерпеть в годы войны, а главное — справиться с тяжёлым не по силам для детских плеч трудом. Да и в последующие годы, казалось, была одна работа. «Вставали мы в четыре утра, — говорит Алевтина Тимофеевна, — а ложились уже ближе к полуночи».
Пётр Иванович долгое время был зоотехником. Сколько километров прошагал этот человек, не счесть. В Лундыши, Заборно, за речку Язильницу, в Техникум, кроме того, ежедневно по 20 километров до Пищалья, где была основная работа.
Живут сейчас Пётр Иванович и Алевтина Тимофеевна вдвоём, без дела не скучают, потому как не привыкли праздно отдыхать. Часто навещает родителей сын, и тогда дом в Бурундуках наполняется голосами внуков, смехом, заурчит мотор старого мотоцикла… Каждому находится занятие в деревне, пока она ещё жива.