Самой главной фигурой в рассказах истобянки Людмилы Алексеевны, чьё детство пришлось на годы Великой Отечественной войны, всегда был дедушка Григорий Пантелеевич. Он, как народный эпический герой сказок и былин, слыл умельцем на все руки, всегда знал выход из самой сложной ситуации.
Родилась Милюшка, так ласково звал Людмилу дедушка, в 1937 году в деревне Степановы недалеко от Пасегова. Семья Григория Пантелеевича считалась по тем временам во всей деревне, где было восемь домов, очень богатой, поскольку служил её хозяин при церкви в Пасегово и было у него много земли. И полный двор живно-сти: лошадь, две коровы, овцы. Когда до войны дед начинал качать мёд с пасеки, это было несказанным счастьем для всей деревенской детворы. Усаживал он всех за стол, нарезал большие ломти ржаного душистого хлеба и наливал мёда в глиняные плошки. Дети макали и ели мёд с хлебом. И казалось, что нет ничего вкуснее и слаще на свете того сказочного угощения.
Всё перечеркнула война. Нужно было платить налоги, а если нечем — то описывали и увозили всё, что было в доме. Так за короткие месяцы не стало того крепкого середняцкого хозяйства, которое много лет создавалось своим трудом. Тем не менее, пока был жив дед, многочисленная семья, состоявшая из десяти человек, ещё сводила концы с концами.
Когда пришла повестка на фронт старшей дочери Григория Пантелеевича, тетё Людмилы — Нине, дом и домочадцы словно замерли, содрогнувшись от её непрестанных рыданий: «Ведь убьют меня там!» И все безмолвствовали, потому что знали: скорее всего, так и случится, потому что в деревню одна за другой шли похоронки на соседских мужиков, совсем недавно ушедших на проклятую войну. Именно тогда дед спас от вой-ны дочь, пустив в ход все свои связи и возможности. Во что это ему обошлось, никто не знает, но Нину отправили рыть окопы в Кировской области.
По весне уж совсем в доме ничего не было съестного. Дед в окружении опять-таки ребятни, отправлялся в лес за северюхой. Рубили ёлочку, на которой было больше всего молодых розовых почек — северюхи — и набирали полные корзины этого вкусно пахнущего смолой лесного угощенья.
Когда не стало деда, единственного мужика в деревне, жить стало совсем невмоготу. Голод подобрался настолько близко, что, казалось, сама смерть была на пороге. Людмила помнит, что случилось это незадолго до весны. Взрослых женщин в доме не оставалось: все работали в разных местах вдали от дома. Лишь Людмила с сестрёнкой да старенькой овдовевшей бабушкой коротали дни дома. Во рту маковой росинки не было уже несколько дней. Сидели они и просто ждали, когда умрут от голода. Неожиданно в доме появился солдат: выгоревшая гимнастёрка, ботинки с обмотками, брюки галифе и вещевой мешок через плечо — пожилая женщина до сих пор в мельчайших подробностях помнит, как он выглядел. Поговорил о чём-то с бабушкой, посидел на лавке, горестно вздыхая. После его ухода около порога девочка обнаружила буханку ржаного хлеба. Положили её на стол и в три пары глаз уставились на неё. Бабушка сорвалась с места и бросилась за солдатом, дескать, потерял и не заметил. Всю округу обежала, но тот словно сквозь землю провалился: никто не знал, кто такой, откуда взялся, куда ушёл. Та буханка, зернистая на изломе, спасла им жизнь, позволила дотянуть до долгожданной травы, крапивы, пестов, северюхи. До сих пор Людмила Алексеевна считает, что этого солдата им Бог послал, иначе как чудом это и не назовёшь.
Уже после войны схоронили бабушку и отправились в Истобенск. Народная молва гласила, что в самые тяжёлые военные годы там траву не ели, колхоз был богатым и зажиточным, и что на трудодни колхозникам много чего доставалось.
И действительно, по приходу туда маму Людмилы Ефросинью Григорьевну за трудолюбие и старание сразу же приняли в колхоз. Вот радость: можно было не беспокоиться о том, что помрут с голоду. Уже в Истобенске в 12 лет Люда пошла в первый класс. Окончив школу, работала свинаркой, телятницей, была выбрана в депутаты местного Совета. Но это уже совсем другая история.