69 лет прошло, как отгремела Великая Отечественная война. Мы победили, но Победа далась нелегко: неисчислимы человеческие жертвы, разрушены города и села. Все меньше видно участников тех кровавых событий, а вместе с ними уходит память…
Мой отец, Василий Акимович Мошкин, родился в 1918 году в деревне Юдичи (ныне улица Труда села Шалегово) в простой крестьянской семье.
В 1930-м окончил Шалеговскую начальную школу, три года спустя – Истобенскую среднюю школу колхозной молодежи, а в 1937-м Истобенский сельскохозяйственный техникум и был направлен в Яранский район помощником ветеринарного врача. В 1940 году заочно окончил Кировский учительский институт, выпускники которого имели право преподавать в неполной средней школе, тогда семилетней. Отец был направлен учителем русского языка и литературы в Нояновскую школу Черновского района (сейчас он в составе Шабалинского). Там познакомились мои родители. Мама, Валентина Александровна, была учительницей начальных классов. В этом же году и поженились.
22 июня 1941 года прибыл нарочный из райцентра и объявил о начале войны и мобилизации. Лишь 2 апреля 1942 года моему отцу вручили повестку о призыве в Рабоче-Крестьянскую Красную армию, сразу же был направлен в Вишкильский военный лагерь, расположенный на правом берегу Вятки в 25 км от Котельнича (на противоположном берегу уже Оричевский район).
Вишкильский лагерь был летним, красноармейцы жили в палатках. Сюда доставляли на баржах по Каме, Волге, Вятке воинские части Уральского военного округа, где они совершенствовали свое боевое мастерство. Около лагеря находились полигоны: винтовочный, танковый, артиллерийский. Зимой оставалась только охрана лагеря. Но в войну он стал круглогодичным.
В августе 1941-го в Вишкиле был развернут 75-й запасной стрелковый полк 34-й запасной стрелковой бригады. Прямо на полигоне вырыли 140 землянок на 15 тысяч новобранцев, в каждой из которых жили по 120 человек. В землянках спали вповалку на соломе, обогревались чадящими печками-буржуйками. Если сходил по нужде или пришел с поста, то приходилось расталкивать спящих.
Отец попал в винтовочный полигон, его готовили на пулеметчика. Прошел месяц напряженного и интенсивного обучения, подходило время отправки эшелона из Котельнича на передовую. Он написал матери письмо, чтобы в день отправки пришла с ним проститься. И она с мешком хлеба пешком отправилась за 170 км. Но произошло непредвиденное: на полигон с проверкой боевой подготовки бойцов прибыл представитель Наркомата Обороны. Увидев пулеметчика в очках, он предъявил претензии начальнику лагеря:
– Куда будет стрелять пулеметчик, если во время боя у него спадут очки?
И отца из Котельнича, на четыре часа раньше, отправили другим эшелоном в Вологду, где располагался штаб 87 полка 26-й бригады войск НКВД по охране железных дорог. А мать, прибыв на место, не нашла отца, раздала хлеб отбывающим на фронт бойцам и с тяжелым чувством отправилась домой.

Отец сопровождал из Архангельска эшелоны на фронт с вооружением, боевой техникой, продовольствием, поставляемым по ленд-лизу за золото из США, Канады, Англии. По мнению экспертов, не будь ленд-лиза, война продлилась бы на 1,5 года дольше. С начала войны грузы шли через арктические порты Мурманска и Архангельска. Это был самый короткий путь, но и самый опасный. 15 процентов всех грузов осталось на дне морском.
В начальный период войны перевозимые грузы плохо охранялись. Голодное население, беженцы грабили вагоны с продовольствием. И тогда сопровождение и охрану стратегических грузов передали войскам НКВД, где служил мой отец. Эшелоны постоянно бомбили, а противостояли вражеским налетчикам бесстрашные девушки-зенитчицы на открытых платформах.
Смена часовых проходила одновременно со сменой паровозных бригад, чтобы не было задержек, фронт ждал грузы. Во время одной из таких смен отец проверял пломбы на вагонах, дернул одну, а проволока выдернулась из нее. Доложил начальнику караула. Пришел представитель особого отдела и сразу обвинил отца в пособничестве врагу: не желает, чтоб груз прибыл вовремя, вот и оборвал сам пломбу. Отца посадили под арест, он испугался, думал поставят к стенке и расстреляют.
Вагон все-таки отцепили, проверили содержимое и, действительно, оказалось недостаточно продовольствия. Отца освободили из-под ареста и за бдительность объявили благодарность.
Если на остановках рядом с эшелонами продовольствия находились составы с бойцами, отправлявшимися на фронт, приходилось иногда выпускать магазин предупредительных выстрелов. Выданные бойцам сухие пайки были уже съедены, и они долгое время голодали, поэтому и пытались вскрыть вагоны с продовольствием.
По мере отхода фронта на Запад, отец из стрелков «вырос» до секретаря Комсомольской организации полка, инструктора бригадной газеты «Часовой транспорта».
По окончании войны неиспользованную военную технику, поставленную союзниками, необходимо было сдать обратно. Уже чувствовалась «холодная 
война». К примеру, американцы не принимали автомобиль, если не было в комплекте ключа или отвертки. Приходилось сдающим выставлять спирт или коньяк, чтоб приняли. А подняв этот автомобиль на палубу корабля, тут же ставили его под пресс.
Отец демобилизовался летом 1946 года. С 1 сентября начал работать в Шалеговской семилетней школе учителем русского языка и литературы. В 1950-м – стал завучем, а с 1959-го – директором. В 1963-м заочно окончил Кировский пединститут. Отец награжден орденом Отечественной войны, медалями «За победу над Германией», «За трудовое отличие», «За трудовую доблесть» и рядом юбилейных медалей.
Умер в 1992 году на 73-м году жизни. Война оставила глубокий след в сердце каждого. И младшие поколения должны знать – через какие страдания в тылу и на фронте и какой ценой досталась нашему народу победа.

В. Мошкин, п. Оричи