Пережившая блокаду

 

Клавдия Сергеевна Сокольникова – уроженка города Ленинград. во время войны Она была маленькой девочкой. Но картины того страшного времени врезались в ее память навсегда.
Когда началась война, ее отца 
Сергея Николаевича Смирнова призвали на фронт. Последнее воспоминание о нем осталось, как он принес домой большой пакет конфет. С войны отец не вернулся.
Мама Клавдия Тихоновна осталась с тремя дочками, и всю войну провела вместе с ними и старенькой матерью в Ленинграде в коммунальной квартире.
– Было страшно. Кругом взрывы, рушились дома, – вспоминает Клавдия Сергеевна. – Мама работала за городом, рыла окопы. Еще ее посылали сбрасывать с крыш фугаски. Я, сестры Маргарита и Тамара оставались дома с бабушкой. Во время налетов фашистских самолетов все спускались в подвал. Я боялась туда идти из-за крыс, потому пряталась под кровать с одеялом и подушкой.
Как и все жители блокадного Ленинграда, Смирновы голодали. Хлеб получали по карточкам, суточная норма на человека составляла 125 граммов. Однажды Маргарита возвращалась с хлебом домой, ее заманили в подворотню и выхватили карточки. В то время остаться без них было смерти подобно. Детей пожалел управдом, отдал свои.
– В квартирах было темно, окна плотно занавешивались, чтобы свет не попадал на улицу, – продолжает Клавдия Сергеевна. – Зимой топить нечем, холодно. Люди спали, как есть, во всей одежде. По подушкам бегали мыши. У нас был титан дровяной, топили его мебелью, ломали столы, стулья, чтобы вскипятить воду, за которой ходили на Неву.
До войны семья жила неплохо, 
поэтому были кое-какие добротные вещи. Их Клавдия Тихоновна носила на барахолку, чтобы обменять на хлеб или тушенку. Когда получалось, то, заходя в дом, радостно говорила: «Смотрите, что я принесла!».
– Нам повезло, через два дома от нашего была баня, – говорит Клавдия Сергеевна. – Не часто, но мы ходили туда. Мылись все в одном помещении: женщины, дети, старики. Люди были обессилены, поэтому никто ни на кого не обращал внимания.
От голода умирали прямо на улицах. Умерших никто не хоронил, а отвозили на санках или тележках и складывали в одном месте. Хоронили уже позднее. Клава с Маргаритой решили сходить туда посмотреть. А когда увидели горы трупов, обратно бегом бежали.
С теплотой и нежностью вспоминает Клавдия Сергеевна свою бабушку Дарью Арсентьевну и старшую сестру Тамару. Обе умерли в начале блокады. Сначала бабушка от голода, сама не ела, детей подкармливала. Позднее Тамара, ей было десять лет. Она заболела двусторонним воспалением легких, лечить было нечем.
– Жители, затаив дыхание, каждый раз слушали новости с фронтов, – продолжает Клавдия Сергеевна. – И какой же радостью было услышать, что блокада Ленинграда снята. Все радовались со слезами на глазах оттого, что все закончилось, и в то же время слезы за тех, кто так и не дожил до этого долгожданного дня. Горожане шли на Дворцовую площадь, по всему городу раздавались залпы салютов.
…Война закончилась. Клавдия пошла в школу. После шестого класса мать пыталась устроить дочь на работу. Но ту нигде не принимали: не было пятнадцати лет. Тогда Клава поступила в швейное училище, одновременно учась в вечерней школе. После окончания пошла работать на швейную фабрику «Первомайская». Вышла замуж, родила дочь. Однако с мужем прожили недолго, и женщине пришлось одной поднимать на ноги ребенка, а еще ухаживать за больной матерью.
Во время перестройки началась реорганизация предприятия, пришлось уйти с фабрики. Устроилась секретарем в «Стройбанк». Случай познакомил ее с мужчиной из города Луза Кировской области. Год они переписывались. А потом Клавдия Сергеевна решилась переехать к нему. С Вениамином Анатольевичем прожили вместе 13 лет. Здесь ленинградка Клавдия начала петь в местном хоре, выступала на концертах. Когда супруг умер, она переехала в поселок Торфяной. Дом был старый, под снос, поэтому пришлось искать другое жилье. Подходящее нашлось в Оричах. Здесь Клавдия Сергеевна и живет уже третий год. В прошлом году ее наградили почетным знаком «В честь 70-летия полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады».
С детства воспоминания о жизни в блокадном Ленинграде Клавдия Сергеевна отражала в рисунках, делая зарисовки карандашом. Свои работы она выставляла в Кирове в Вятском Художественном музее имени В.М. и А.М. Васнецовых и в доме-музее М.Е. Салтыкова-Щедрина. 
Смотришь на них и пытаешься представить, что вынес в те годы на своих плечах наш народ.

 

Клавдия Сергеевна Сокольникова – уроженка города Ленинград. во время войны Она была маленькой девочкой. Но картины того страшного времени врезались в ее память навсегда.
Когда началась война, ее отца Сергея Николаевича Смирнова призвали на фронт. Последнее воспоминание о нем осталось, как он принес домой большой пакет конфет. С войны отец не вернулся.
Мама Клавдия Тихоновна осталась с тремя дочками, и всю войну провела вместе с ними и старенькой матерью в Ленинграде в коммунальной квартире.
– Было страшно. Кругом взрывы, рушились дома, – вспоминает Клавдия Сергеевна. – Мама работала за городом, рыла окопы. Еще ее посылали сбрасывать с крыш фугаски. Я, сестры Маргарита и Тамара оставались дома с бабушкой. Во время налетов фашистских самолетов все спускались в подвал. Я боялась туда идти из-за крыс, потому пряталась под кровать с одеялом и подушкой.
Как и все жители блокадного Ленинграда, Смирновы голодали. Хлеб получали по карточкам, суточная норма на человека составляла 125 граммов. Однажды Маргарита возвращалась с хлебом домой, ее заманили в подворотню и выхватили карточки. В то время остаться без них было смерти подобно. Детей пожалел управдом, отдал свои.
– В квартирах было темно, окна плотно занавешивались, чтобы свет не попадал на улицу, – продолжает Клавдия Сергеевна. – Зимой топить нечем, холодно. Люди спали, как есть, во всей одежде. По подушкам бегали мыши. У нас был титан дровяной, топили его мебелью, ломали столы, стулья, чтобы вскипятить воду, за которой ходили на Неву.
До войны семья жила неплохо, поэтому были кое-какие добротные вещи. Их Клавдия Тихоновна носила на барахолку, чтобы обменять на хлеб или тушенку. Когда получалось, то, заходя в дом, радостно говорила: «Смотрите, что я принесла!».
– Нам повезло, через два дома от нашего была баня, – говорит Клавдия Сергеевна. – Не часто, но мы ходили туда. Мылись все в одном помещении: женщины, дети, старики. Люди были обессилены, поэтому никто ни на кого не обращал внимания.
От голода умирали прямо на улицах. Умерших никто не хоронил, а отвозили на санках или тележках и складывали в одном месте. Хоронили уже позднее. Клава с Маргаритой решили сходить туда посмотреть. А когда увидели горы трупов, обратно бегом бежали.
С теплотой и нежностью вспоминает Клавдия Сергеевна свою бабушку Дарью Арсентьевну и старшую сестру Тамару. Обе умерли в начале блокады. Сначала бабушка от голода, сама не ела, детей подкармливала. Позднее Тамара, ей было десять лет. Она заболела двусторонним воспалением легких, лечить было нечем.
– Жители, затаив дыхание, каждый раз слушали новости с фронтов, – продолжает Клавдия Сергеевна. – И какой же радостью было услышать, что блокада Ленинграда снята. Все радовались со слезами на глазах оттого, что все закончилось, и в то же время слезы за тех, кто так и не дожил до этого долгожданного дня. Горожане шли на Дворцовую площадь, по всему городу раздавались залпы салютов.
…Война закончилась. Клавдия пошла в школу. После шестого класса мать пыталась устроить дочь на работу. Но ту нигде не принимали: не было пятнадцати лет. Тогда Клава поступила в швейное училище, одновременно учась в вечерней школе. После окончания пошла работать на швейную фабрику «Первомайская». Вышла замуж, родила дочь. Однако с мужем прожили недолго, и женщине пришлось одной поднимать на ноги ребенка, а еще ухаживать за больной матерью.
Во время перестройки началась реорганизация предприятия, пришлось уйти с фабрики. Устроилась секретарем в «Стройбанк». Случай познакомил ее с мужчиной из города Луза Кировской области. Год они переписывались. А потом Клавдия Сергеевна решилась переехать к нему. С Вениамином Анатольевичем прожили вместе 13 лет. Здесь ленинградка Клавдия начала петь в местном хоре, выступала на концертах. Когда супруг умер, она переехала в поселок Торфяной. Дом был старый, под снос, поэтому пришлось искать другое жилье. Подходящее нашлось в Оричах. Здесь Клавдия Сергеевна и живет уже третий год. В прошлом году ее наградили почетным знаком «В честь 70-летия полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады».
С детства воспоминания о жизни в блокадном Ленинграде Клавдия Сергеевна отражала в рисунках, делая зарисовки карандашом. Свои работы она выставляла в Кирове в Вятском Художественном музее имени В.М. и А.М. Васнецовых и в доме-музее М.Е. Салтыкова-Щедрина. 
Смотришь на них и пытаешься представить, что вынес в те годы на своих плечах наш народ.
Вы можете пропустить чтение записи и оставить комментарий. Размещение ссылок запрещено.

Оставить комментарий

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

1 + 3 =