На снимке: радостная встреча победителей.

В канун 70-летия Великой Победы в редакцию «Искры» пришло много писем от наших читателей, в которых рассказывается о тяжелых военных годах, ветеранах, работе в тылу… В сегоднешнем номере мы публикуем лишь часть этих писем. Остальные будут размещены позднее. 

Память жива в сердцах

Мой папа – Лапехин Аркадий Владимирович с 1907 г. р., уроженец Зуевского района Кировской области, работал в колхозе председателем.

18 июля 1941 года папу мобилизовали на фронт. Воевал на Ладожском озере, Ленинградском фронте, во время боев был контужен, два месяца находился в госпитале, а потом – снова на фронт. 

Моя мама осталась одна с четырьмя детьми (два брата 11 и 13 лет, сестра 4 года и я, двух лет). Наша деревня расположена в километре от железной дороги. Мы, дети, бегали каждый день к переезду, когда везли солдат целыми эшелонами в товарных вагонах, надеясь увидеть еще папу, но этого не случилось, а проезжающие новобранцы нам махали платками, фуражками.

Мама работала на ферме в колхозе, ей помогали сыновья. Одежды и обуви не было, часто приходили промокшие и замерзшие. Но мама, преодолевая такие трудности, одевала нас, кормила и ждала папу.

Отец пришел домой в июле 1945 года больной и израненный. Был награжден медалью «За оборону Ленинграда». После войны родились мои сестра и брат, но счастливых дней прожить с родителями им пришлось мало. Папа умер в 48 лет, а мама от горя и переживаний ушла из жизни в 51 год. Мои сестра и брат воспитывались в Ново-Троицком детском доме Шабалинского района. 

В настоящее время троих братьев нет в живых, а мы, сестры, при встрече вспоминаем папу и маму. 

Гордимся своими родителями, которые честно отдали свой долг Родине во время войны и продолжали поднимать разрушенное хозяйство. Их жизнь является ярким примером людского подвига.

В. Плехова, с. Коршик

Молодежь увозили немцы

Моей семье повезло вовремя уехать с оккупированной немцами территории, а вот многие трудоспособные молодые люди были схвачены врагами и отправлены на работу в Германию. Это около 50 человек, в том числе и учительница начальных классов Шебанова Таисия Ивановна. Пишу о ней.

Тае было девятнадцать лет. В августе 1941 года она готовилась принимать своих учеников в новом учебном году в селе, в трех километрах от нашего поселка Дубцы. В это время ее забрали немцы, сказав: «Нам нужны умные, грамотные и культурные люди».

Оказавшись в Германии у фермера, ей пришлось вставать спозаранку и доить коров, а другая молодежь, увезенная немцами вместе с ней, изготовляла колбасы, сыры и прочую молочную продукцию. Кормили их «бурдой»: в воде плавала капустинка, кубик картофелины и небольшой кусочек хлеба. Вот и все – на целый день. Но хотелось есть. И тогда не могли утерпеть – то, что готовили, брали кусочек в рот. За это их выводили на площадь и иссекали кнутом до крови. А остальные должны были смотреть на них, чтобы не повторить самим этого.

Тае повезло с хозяйкой, которая принесла пол-литровую банку и сказала:

– Дочка, ты мне нравишься. 

Каждое утро выпивай по баночке молока и прячь потом ее в сено, чтобы не увидел муж – он у меня очень строгий. 

Тая сначала боялась пить молоко, думала, что ее иссекут. 

Однажды хозяйка спросила: 

– Ну как, молоко жирное? 

Тая ответила:

– Не знаю. 

Та ей внушила, чтобы она не боялась пить молоко. И после этого она решилась. 

Так прошло два года. Как-то чехи приехали в Германию, что-то привезли в четырех товарных вагонах. Один подсел к Тае и говорит тихонько:

– Обратно на вашу родину ночью пойдут эти вагоны пустыми, так предлагаю всем уехать. Только никому ни гу-гу.

Тая начала потихоньку агитировать друзей по несчастью, но все отказывались, боялись побоев, если обнаружат побег. А времени до ночи было мало. Ей удалось уговорить только 11 человек. Она и сама говорила, чем такая жизнь на врага, лучше умереть. Они поехали. Добравшись до границы (здесь вагоны переводили с узких на широкие рельсы), в щелочку между досками вагона они увидели покосившийся столбик, на котором было написано «Граница СССР». Обрадовавшись, тихо сказали:

– Сейчас мы ползком, но доползем до дома.

И вот Тая на Родине! Начала искать своих родных, а ведь война, 1943 год. Искала в ближних городах, но тщетно. Потом рискнула выйти на родные места, откуда ее увезли в Германию. Там было все сожжено. Осталась на селе лишь златоглавая церковь. Долго любовалась на нее, думая и вспоминая все прожитое. Так и не нашла Тая никого из родных до конца войны.

По окончании войны было объявлено, что все оставшиеся населенные пункты восстанавливаться не будут. Нужно всем выжившим сосредотачиваться в городе Чудово. Тая случайно там встретила незнакомую женщину, которая сказала: 

– Поговаривают, что не близко от железной дороги живут в оставшемся доме семь старушек, может и твоя мама там? А где это, не знаю. Где-то в ваших краях. 

Вот Тая набрала еды, что могла приобрести, двинулась в путь в родные места. Спросить было не у кого. Шла, куда глаза глядят. Ходила долго, износила всю обувь до дыр.

Однажды увидела издалека женщину, которая тихонько поднималась на бугор, неся на коромысле ведра с водой. Тая смотрела на нее и думала:

– Если это мама, то почему она такая худая и высокая, платье на ней в заплатках и длинное до земли? Нет, это не она.

Подойдя поближе, тихонько сказала:

– Мама.

Та замедлила шаг, но не остановилась. Тая второй раз громче окликнула.

Та остановилась, но не повернулась. Как выяснилось, она думала:

– Голос родной, но откуда же здесь взяться дочери?

Тогда Тая во все горло крикнула:

– Мама!

Они встретились взглядом, узнав друг друга, обнявшись, покатились под уклон вместе с ведрами и коромыслом. Все в песке и мокрые пролежали внизу долго-долго.

О Таисии Ивановне нам рассказали двоюродные сестры, которые проживают сейчас в Чудове. То село, где Таисия Ивановна начинала учить детишек, восстановили. Она там преподавала, заочно окончила пединститут, а затем была директором этой школы. До пенсии не дожила два года, подвело здоровье.

И вот мы с сестрой Тамарой у могилы Шебановой Таисии Ивановны. Она похоронена на том же самом месте, где была до войны могилка нашей бабушки – Орешкиной Надежды Никитичны. Во время войны кладбище было разбомблено вместе с часовенкой, стоящей рядом на берегу реки Волхов, что в восьми километрах от нашей малой родины. На могилу Таисии Ивановны мы положили цветы, а значит, и на бабушкину. 

Ф. Козлова, п. Мирный

Спасибо за дорогой подарок

Cправку о том, что я, Валя Левин, и другие ребята в количестве 86 детей были эвакуированы с детским садом № 45 из Приморского района Ленинградской области вместе с персоналом с железнодорожной станции Поповка, я получил в Кировском государственном архиве, когда стал разыскивать своих родителей.

Так же, как и для меня, для многих Вятская земля стала второй родиной. А родина – от слова «родить», то есть дать жизнь. И мы, дети войны, оказавшиеся на Вятке, полюбили этот край и его людей. Низкий поклон и благодарность от детей, которые оказались в Кировской области, которая смогла нас принять, обогреть, приютить, воспитать.

Я часто задаю себе один и тот же вопрос: «Откуда нашлись такие колоссальные силы у народа, чтобы приспособить помещения, обеспечить мебелью, посудой, одеждой, обувью, продуктами, топливом в те военные годы?» Вот где настоящее мужество, не говоря о милосердии. Низкий поклон и благодарность Вятской земле и ее людям! 

И сейчас я приношу искреннюю благодарность отделу соцзащиты Оричевского района и его работникам, особенно Анне Алексеевне Бородавке. Спасибо за то, что в такое неспокойное время в стране находят средства, чтобы в праздники сделать для нас хоть маленький, но очень дорогой подарок – внимание.

В. Левин, п. Мирный

Наши герои

Игумнов Семен Михайлович 1913 г. р., деревня Мартыновы Чуркинского сельского совета Оричевского района.

До призыва в Советскую Армию работал в органах МВД. Принимал участие в Финской войне. В октябре 1941 года, когда фашисты шли на Москву, курсантов «Выстрела» (Семен Михайлович в то время учился на курсах «Выстрел» при военной академии имени Фрунзе) бросили на оборону столицы, им пришлось отбивать страшные атаки немцев. В том первом бою Семен Михайлович подбил два вражеских танка. Командование представило его к награждению орденом Красного Знамени. В тот период это была самая большая награда.

Внештатный корреспондент газеты «Искра» из п. Юбилейный Кокорин Аркадий писал к 50-летию Победы: «Я помню, что фамилия Семена Игумнова была написана на отштукатуренной стене оричевского Дома культуры. Под словами «Наши герои» была надпись «Игумнов Семен Михайлович награжден орденом боевого Красного Знамени за геройство в боях с немецкими захватчиками». Надпись сделал художник из деревни Помаскины Иван Помаскин. 

Пехотинец Игумнов прошел Отечественную войну от звонка до звонка. Воевал на многих фронтах: в составе 2-го Белорусского фронта под командованием Рокоссовского, в боях на Курской Дуге, Волоколамском шоссе, был командиром роты в 33 армии. Поднимал солдат в атаку со словами: «За Родину! За Сталина!». Не раз ему приходилось участвовать в рукопашном бою с противником, пережил девять ранений и одну контузию. В последнем бою осколком выбило правый глаз, но службу он продолжал до 1946 года, демобилизовался в звании капитана.

В своих воспоминаниях часто рассказывал о первом бое и последующем, где приходилось командовать подразделениями, начиная от взвода до батальона. Сожалел о больших потерях при переправах через реки. Многие погибли из-за неумения плавать. В шинели, сапогах и с винтовкой быстро тонули, вода для солдат была страшнее пули. Семен Михайлович всегда наказывал своим детям, чтобы они своих детей учили плавать.

За мужество и героизм в годы Великой Отечественной войны украшали грудь воина три боевых ордена: Красного Знамени, Красной Звезды, Великой Отечественной войны II степени и много медалей.

После демобилизации жил в п. Стрижи, работал на силикатном заводе. В построенном своими руками доме на берегу реки Быстрица с женой Татьяной Васильевной вырастили двоих сыновей и трех дочерей. Перенесенные  ранения подорвали здоровье, осколок, застрявший в позвоночнике, беспокоил и напоминал о героическом прошлом. В октябре 1977 года на 64 году ушел из жизни майор запаса Игумнов С.М. Похоронен на Камешницком кладбище. Память об этом человеке жива в детях и внуках.

Н. Шалаева, п. Оричи