На снимке: Овсянников Григорий Антонович (в центре) с сыновьями.

Мой прадед Овсянников Григорий Антонович родился в 1905 году в деревне Овсянники в многодетной крестьянской семье. 

Его мама умерла от тифа после того, как пустили переночевать нищих, которые были больны. Отца не стало в 1946-м. Прадед работал в колхозе. Когда началась война, его забрали в первый же призыв. Тогда у него уже было три сына и дочка, последнему ребенку исполнилось лишь четыре месяца. 

…Прадеду повестку принесли вечером, когда все пришли с поля. А на утро надо было явиться в Оричевский райвоенкомат. Привезли в Котельнич, разместили в каком-то парке. Ночью погрузили в товарные вагоны и повезли на запад. 

Хорошо помнит ту широкую, казалось бы, мирную лесную дорогу. Идет колонна, и вдруг наперерез из леса вылетает всадник, командир какой-то части и кричит на них: «Это что за банда? Кто у вас старший? Вы что сами к немцу идете?» Оказывается, по ту сторону леса стоял враг.

Воевал прадед под Смоленском, Калинином, Псковом, Орлом, Брянском. Был танковым пулеметчиком, артиллеристом, связистом. Часто попадал в новые подразделения, так как пройдут две-три недели, а иногда и один бой – и взвода уже нет. 

Воевать приходилось в гвардейских частях, а последнее время часть была дважды краснознаменная. Использовалась она только на прорывах. Прадед говорил, что где было туго, туда и перебрасывали. Зимой ночевали в лесу в снегу, а весной, чтобы лечь в окоп, вычерпывали до ста ведер воды. До июня ходили, бывало, в валенках. В распутицу привязывали к ним доски.

Часто приходилось ходить в разведку. Один раз получили задание – узнать, есть ли в деревне немцы. Только вышли на опушку леса, как противник заметил их и стал стрелять. Григорий был ранен в руку. Второй раз ранен, когда был наводчиком орудия.

После госпиталя попал в связисты – обеспечивал связь командира с батареей. Командир забирался на дерево, дом, а иногда и церковь, чтобы можно было видеть расположение врага, и давал команды артиллеристам, какой прицел держать орудием.

Однажды с тыла на их батарею налетел взвод немцев. Бойцы в землянках услышали стрельбу и стали выскакивать. Немцы по одному расстреливали их в упор, а иные землянки закидывали гранатами. Так погибла вся батарея. Каким-то чудом уцелел старшина и повар, побежали в расположение наблюдательного пункта и кричат, что немцы в тылу. Из окружения выходили около двух недель. Шли лесами, где-то выходили к населенным пунктам, но всюду был враг. И вот разведка нащупала слабое место противника. Между двух деревень проходил глубокий овраг. Ночью ползли по его дну. Только так и вышли к своим.

Вспоминал прадед и последний бой, когда был ранен третий раз, это случилось в ноябре 1943 года. Бой начался рано утром, а в 6 часов прадед получил сквозное ранение с многочисленными осколками в обе ноги и руку. Санитары вынесли его к краю леса и положили в воронку. А кругом стрельба, взрывы. Его решили оставить в какой-то яме, закидали хворостом и сказали, что ночью за ним придут. Стихло только к 10 вечера. Когда лежал, услышал немецкую речь, в мыслях было только одно, не застонать бы от боли. А ночью он услышал шепот: «Овсянников, ты жив?» 

Его отправили в госпиталь. Весной 1944 года вернулся на долечивание домой. Пришел на костылях, в прострелянном бушлате. У него были перебиты обе кости на голени, раны залечить не могли, под повязкой сильно гноилось. 

Перед последним боем прадед был представлен к награде, да так и не узнал, какая награда ждала. Много лет еще беспокоили его осколки, часто ложился в госпиталь на операции.

До самой пенсии работал путеобходчиком на железной дороге, у него родилось еще трое детей. Умер Григорий Антонович на 90-м году жизни.

К. Андрианова, правнучка