НА СНИМКЕ: Виталий Корчемкин с письмами с фронта.

Около десяти лет назад главе Коршикского сельского поселения Виталию Корчемкину дальняя родственница передала на хранение фронтовые письма своего отца Ивана Корчемкина.
Лишь полтора десятка писем осталось в наследство Антонине Ивановне Богомоловой от своего папы, которого она и не помнит вовсе. Когда он уходил на фронт, ей и года еще не исполнилось. Писал он несколько раз в неделю и часто просил в них свою жену хранить письма, чтобы дочка, когда подрастет, сама прочитала, как папка воевал. Будто чувствовал, что не вернется. Просил жену о нем не беспокоиться, а если деньги нужны будут, чтобы его вещи продавала, не хранила.
«Здравствуйте, жена моя Ольга Степановна и дочка Тоня, шлю я вам свой сердечный привет», – так начинал каждое свое фронтовое послание Иван Корчемкин из деревни Липатенки. От 21 июля пишет: «Теперь сообщаю, что в дороге боевое крещение приняли 18 июля: фашистский самолет 2 раза обстрелял нас в поезде и один раз на станции. Но жертв у нас в эшелоне не было, в других – были. На линию фронта прибыли 24 июля, а через два дня был уже под артиллерийским огнем».
Воевать Ивану Андреевичу довелось немного, но он испытал все ужасы первых месяцев противостояния с беспощадным врагом: «Каждый день и каждую ночь находимся под огнем противника. Очень уже надоело слушать, как рвутся снаряды. Линия фронта идет не прямо, не знаешь, кто бьет. Другой раз пули летят со всех сторон, спать ночью почти никак не приходится. Кто сумеет утром, и то хорошо».
Боялся писать всю правду, творящуюся кругом, мол, тогда и не дойдет фронтовой треугольничек до дома – цензура не пропустит. Хотя из всех писем лишь одно отмечено штампом «Проверено военной цензурой».
А весной 1942 года пришло послание от некой Мининой Анны Пимановны из Смоленской области: «Домой нам разрешили вернуться в конце сентября. Когда стали убирать рожь с поля, я нашла обрывок письма. Мне кажется, что ваш муж погиб в конце августа, здесь как раз шли самые жаркие бои. Письмо он свое только начал, а дописать не успел…»
Иван Андреевич в каждом письме интересовался судьбой своей семьи. Он так и не получил ни единой весточки из дома, потому и не узнал, что жена и дочка из Кирова перебрались в родную деревню, что Тоня выросла, отучилась, как мечтал отец, не довелось ему погулять на ее свадьбе, не испытал безграничной любви к внучке. Он погиб, чтобы они жили.
Наталья МИЛЕВСКАЯ