В числе тридцатитысячников (продолжение)

На снимке: в Больших Куликах.

Что там впереди?

Так, 10 июля 1955 года я вступил в новую для меня жизнь, не представляя, что ждёт меня впереди. Сразу после собрания я ушёл на квартиру инструктора РК партии А.В. Вязникова. Полина Ивановна — его жена — накормила нас обедом, и мы вернулись к клубу. Правда, не успели до него дойти, как подвыпившие женщины схватили меня и давай «качать». Пришлось выложить им на пол-литра. Уже в нескольких местах задавали плясовую под гармошку и пели. Все  колхозники, одетые по праздничному, создавали, на первый взгляд, впечатление, что народ здесь живёт неплохо… Но в этом я глубоко ошибался.

Когда А.В. Вязников мне рассказывал о колхозе — об экономике, об отдельных семьях, я убедился, что веселье в этот день — ничто иное, как просто случай повеселиться. Во многих семьях нечего  есть — хлеба не было. В колхозных амбарах находилось всего девятнадцать центнеров зерна, из которых, как только я приступил к работе, пришлось выдавать особо нуждающимся по десять — пятнадцать кг на питание.

На второй день, 11 июля, я решил объехать территорию вместе с бывшим председателем Мальцевым. Чтобы узнать, где и какие деревни находятся, посмотреть склады и животноводческие помещения. С нами отправился  мой заместитель Андрей Михайлович Папырин.

За два дня поездки я понял, что нелегко будет работать. Во-первых, центр колхоза — Большие Кулики — расположен в окружении деревень, которые находятся от него в пяти — шести километрах. Местность сильно пересечённая. Поля, самые большие, по 50 — 60 гектаров. Большинство — по 15 — 20, есть и площадью 2 — 3 га. Достаточно сказать, что из 3600 га пашни имеется сто четыре поля. Все они разделены друг от друга речушками, перелесками и болотными топями. Обработка их создавала определённые трудности. Чтобы переехать с сеялкой с одного поля на другое, нужно обязательно расцепляться. Почва была на обрабатываемых площадях неоднородная: много сырчин, неподдающихся вспашке на тракторах, особенно в весеннюю посевную. На отрезке в двести метров можно встретить и глину, и песок.

Склады и животноводческие помещения все старые — постройки тридцатых годов. С тех пор в колхозе ничего не строили. В этих маленьких деревушках (их было 22) имелось семнадцать ферм с разным видом скота: коровы, телята, овцы, свиньи, а также куры. Не считая конюшен, в которых находились 160 лошадей. Надо оговориться, что люди здесь очень любят лошадей.

Я стал внимательно присматриваться к бригадирам. Без актива немыслима никакая работа. Таких людей я распознал в лице Никанора Ивановича Решетникова, Михаила Алексеевича Комарова, Александра Степановича Тюлькина. Все они трезво смотрели на колхозные дела, а государственные интересы ставили выше своих, местнических.

В среднем по району

По количеству земли да и по экономике колхоз тоже был средним в районе. Всего земли было около 9 тысяч гектаров, в том числе пашни — 3650 га. Коров — 130 голов, они размещались на восьми фермах, овец — 350 голов, свиноматок — 65. На трудодень колхозники получали по 14 копеек. Вот и вся экономика.

В Бармах, в пяти километрах от Куликов, был пруд с зеркалом в два га, на котором работали электростанция мощностью 24 кВ, мельница и пилорама. Всё это богатство раньше было сооружено колхозом «Рассвет», председателем его был Н.И. Решетников. От этой станции получали ток д. Козлы, Гремец, Нижнее, Суровые и Бармы.

Хлеб решал всё

Трудоспособных в колхозе было 445 человек. А в сенокос выходило по 600 и более. Люди работали в основном за хлеб с раннего утра и до позднего вечера. Теперь, в семидесятых годах, приходится невольно сопоставлять то время с сегодняшним днём. Какие же были золотые люди! Они ни на что не жаловались. Была лишь одна забота — хлеб. Он решал всё. Кроме того, они были настоящими хозяевами, болели душой за колхозное добро. Чуть где непорядок, сегодня же бегут в контору и докладывают.

Большую помощь мне оказал в работе на первых порах инструктор райкома партии А.В. Вязников. Что ни говори, а, когда я ознакомился с экономикой колхоза, пришёл в ужас. Хлеба в наличии нет, многие колхозники голодают. Денег на счетах в банке нет, имеется задолженность в 350 000 рублей. Кроме того, во многих вопросах колхозной жизни я был профан. Я не представлял, например, как проводить правление, какие ставить вопросы на обсуждение. В этом мне помогал и даже учил Алексей Васильевич.

Первое и второе заседания я проводить не решился, поручил заместителю А.М. Папырину. Оказалось, что ничего хитрого в этом нет, оно организуется почти так же, как и любое собрание. Только меня удивила постановка многих, самых, казалось бы, незначительных вопросов.

Вот, например, перечень вопросов на заседании правления 1 февраля 1956 года.

О ходе подготовки к весеннему севу и доведение плана сева до бригад.

Об освобождении от обязанностей бригадира К.И. Горбунова.

О выполнении плана лесозаготовок и состоянии дисциплины лесозаготовителей.

О переименовании звания «учётчик» на «помощника» бригадира.

О выдаче лошади И.М. Лобастову.

Заявление на И.Ф. Федяева и Д.П. Лапшина.

О приёмных днях колхозников председателем колхоза.

О введении табеля учёта работы колхозников.

О выдаче лошадей колхозникам для индивидуального пользования.

Кажется, почему бы не решить ряд вопросов лично председателю, так нет, будет незаконно. Да и будет ущемлено самолюбие членов правления. А когда обсуждается вопрос на правлении, он становится законным, и в тот же день о принятом решении знают все колхозники. Перечить никто не может.

В 1955 году, в первый год моей работы, вырос отменный урожай зерновых — по 12 ц на круг. Хлебом завалили все амбары. Государству сдали 5600 центнеров, выдали колхозникам по 2 кг на трудодни, по 2 центнера засыпали овса на колхозную лошадь, 129 процентов на семена и в переходящий фонд, рассчитались полностью по натурплате МТС. Колхозники воспряли духом.

Как колхозники дорожили хлебом, можно привести такой пример. Приехал я однажды в Лёвинскую и сказал колхозникам, что придут к ним два комбайна убирать рожь и одним приёмом выжнут и обмолотят. Спустя три дня комбайны пришли туда, но жать было нечего — поля были убраны вручную. Снопы уложены в суслоны. Я спросил, как же они успели убрать поля в такой короткий срок. На что М.А. Махнёв — бригадир, сказал, что, когда я уехал, колхозники на него «насели», мол, сами рожь уберём. Комбайн много сделает потерь и т. д. Где-то нашли ещё одну старую жатку, отремонтировали и на две жатки косили рожь день и ночь. Свободные от вязки снопов люди жали вручную. Этот факт говорит о том, что люди, с одной стороны, имели недоверие к комбайнам и очень дорожили хлебом.

При уборке в ту пору выделялись специальные работники, которые собирали колосья в мешки, за что им писали трудодни. Колхозный урожай в тот год поправил жизнь колхозников в отношении хлеба, но денег по-прежнему не было. Хлеб сдавали государству по мизерным ценам. Деньги за него и другую продукцию в колхозную кассу не попадали — их снимали в счёт погашения ссуд. От молока дохода тоже было мало. Да и какой может быть доход, когда надоили в 1955 году всего по 650 килограммов молока от коровы. На молочный скот никто не обращал внимания. Бригадиры и колхозники лучшие корма — сено и клевер — ухитрялись отдавать лошадям. Надо было браться за животноводство по-настоящему.

Поэтому правлением колхоза было принято решение построить двор на 100 коров в д. Лёвинская. К возведению приступили в 1956 году, и через два года ферма была пущена в эксплуатацию. Работы велись дедовским методом — лес рубили и возили на лошадях, тёс и пол пилили продольной пилой. Мужики трудились на дворе неохотно, денег зарабатывали мало. За этот объект колхоз выделил им всего 2200 рублей. На стороне мужчины зарабатывали по 10 рублей в день. Поэтому некоторые много делали прогулов, отправлялись на отходные заработки.

Для молодняка КРС в Козлах построили летний лагерь, благо там имелось большое количество выпасов. Много с колхозниками было проведено воспитательной работы о значении получения наибольшего количества молока. И надо сказать, уже в 1958 году животные стали давать в летнее время по 16 и более кг молока, а за год получали по 1800 килограммов от коровы.

 

Техническое оснащение

МТС не баловала в то время колхозы тракторами. Кроме пашни, сева и уборки зерновых на другие работы технику вообще не давали. Как-то я упросил диретора МТС Козлова помочь вывезти солому из Верещаг в Кулики. Вывезли мы семьсот центнеров. За это секретарь райкома С.И. Конышев меня подверг резкой критике. Сказал, что я расточительно поступаю, плачу за вывозку натурплату, хотя солому можно было доставить на лошадях. Машина в колхозе тогда была одна. Она в основном использовалась на поездки в Оричи и Киров. В 1957 году мы приобрели второй автомобиль, газогенераторный. Но это была горе, а не машина. Прежде чем ехать, надо было навалить в неё полкузова дров. В дороге она то и дело глохла, и, как говорят, надо поднимать пары — кочегарить.

Не имея ни машины, ни мотоцикла, приходилось совершать все поездки на лошадях. Эти животные были основным видом транспорта.

Вспоминая то время, становится удивительно. Хлеб, лён возили в Оричи на лошадях. Скот для сдачи государству гоняли в Киров. Пока корова или тёлка дойдёт до мясокомбината, от неё оставались одни кости.

Наталья ЧЕРТИЩЕВА, п. Верхошижемье

Вы можете пропустить чтение записи и оставить комментарий. Размещение ссылок запрещено.

Оставить комментарий

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

89 − 88 =