О поколении, вынесшем на своих плечах все тяготы сначала войны, потом послевоенного восстановления страны, ударного коммунистического труда в колхозах, потрясения «перестройки» и распада СССР, кризисов 1990-х и вхождения в рыночную экономику, сколько не рассказывай – всё мало!

Они – образец стойкости, непоколебимости и живучести. В их повествованиях о жизни нет ни капли сожаления, укора, намёка на озлобленность. Каждая судьба – отдельная история, детали которой порой непредсказуемы.

МАНЮШКА

Мария Фёдоровна Новокшонова родилась в деревне Большой Кугунур в крепкой крестьянской семье, занимавшейся скорняжным и пимокатным ремёслами. Наёмных работников не держали, управлялись сами.

Работать в колхозе Маня начала в 13 лет.

В те предвоенные годы в семеноводческом колхозе «Дружба» детям доверяли вполне ответственные дела. Они за трудодни в полях боролись за чистоту семян: собирали колосья с головнёй (грибковой болезнью зерна, которая могла привести к частичной или полной потере качества урожая) со злаковых, пелюшку (один из подвидов посевного гороха) с розовыми в отличие от сортового гороха цветами. Работа несложная, но ведь надо было тщательно прополоть десятки гектаров!

Интересно, что на собственных огородах колхозникам запрещали выращивать зерновые и бобовые культуры, чтобы не было переопыления сортовых посевов.

Хотя семья была раскулачена, а мужчины даже побывали на поселении, отца Фёдора Ефимовича всё-таки поставили бригадиром. Вот за обедом он и говорил дочери: «Ешь, Манюшка, ешь! Ты ведь заработала шесть пудов (пуд равен 16,38 кг) хлеба!».

ЛЕСОСПЛАВ

А потом была война. Там подростки уже полноправные участники трудового процесса.

Мария Фёдоровна вспоминает, как под руководством стариков сплавляли они в апреле лес на речке Якушихе под Кукмором.

– Мы лес ловили, – говорит она, – подтягивали к берегу. – Женщины и ребята постарше вытягивали его на берег, а старики и раненые мужчины собирали в плоты.

Домой возвращались 12 километров по пояс мокрые. Особенно трудным был участок пути по открытому полю: портянки и лапти примерзали к ногам, руки немели от холода и ледяного ветра.

– Снег… Всё застыло… Как очутилась дома – не знаю, – рассказывает Мария Фёдоровна. – Очнулась уже на скамье, привалившись к стене.

К тому времени после Курской дуги вернулся израненный отец с перебитым позвоночником. У фронтовика из глаз «как горох, катились слёзы», когда он отдирал от маленьких ножек Маруси смёрзшиеся подвёртки. Бессонными ночами, когда перед непогодой особенно болят кости, Мария Фёдоровна вспоминает тот лесосплав на Якушихе.

– Видите, какие ручки у меня, – стыдясь, показывает она исковерканные болезнью пальцы, – вот и ноги такие же!

Пришлось Марии и неделями работать на лесоповале. Через столько лет, прошедших с военной поры, в памяти осталось удивление: почему-то в мясном супе, приготовленном хозяйкой для рабочих, плавали неочищенные от шелухи луковицы. То ли в спешке забыла почистить, то ли положила специально, чтобы у супа был красивый оттенок.

ВЫДЕРЖАЛА!

А это случилось уже лет в 15. Маня с двенадцатилетним подростком–соседом была направлена в Сорвижи на мельницу. Росточком она была маленькая, а мешок с зерном на второй этаж несла большой. Как на грех, оказался на мельнице в это время с проверкой какой-то уполномоченный. Удивился он, что такая маленькая тяжёлый груз поднимает, да и навалился всей своей тяжестью сверху на мешок. У Мани искры из глаз посыпались. А он только и сказал: «Надо же, выдержала!».

В тот вечер снова плакал фронтовик, когда услышал эту историю.

Надсаженная спина сейчас не даёт о себе забыть.

КОРОЛЁВСКИЙ ЛЁН

Замуж Маруся вышла в деревню Короли. Вместе с мужем вступили они тогда в комсомольско-молодёжное звено по выращиванию льна. В агрономическом журнале прочли, что лён-долгунец лучше растёт, если подкармливать его куриным помётом. Ходили по всей деревне и горстями собирали его из-под куриных насестов.

Лён в Королях вырастал знатный. Премию колхозники получали аж по десять рублей на каждый заработанный рубль. А бывали годы, что и по 14 рублей!

Мария Фёдоровна к тому времени работала уже дояркой, потому на льне трудились в основном дети. И то на премиальные купили новую мебель, китайский абажур и камчатную (из натуральных тканей с выпуклым, блестящим узором) скатерть. А в других семьях заработали на две или три легковые машины. Только в то время для простых людей машин в продаже не было. Кто-то наверху посчитал, что не следует выплачивать колхозникам такие большие премии. И ни лён-долгунец, ни маточную элиту в Королях больше не выращивали.

УКРОТИТЕЛЬНИЦА

Десять лет пришлось поработать и в животноводстве. На доярку приходилось 14 коров, которых доили руками. Под надзором и уходом у Марии Фёдоровны был ещё и бык Лыско.

– Никого, кроме меня, не подпускал, – вспоминает она. – На цепь садила. Как-то раз, когда ушла из колхоза с фермы, председатель нашёл меня: «Помоги поймать Лыско! Никто не может, а надо его сдавать». Пошла, три повода надела да цепь. Глажу его. Вся улилась слезами. Пять центнеров, потом говорили, вытянул.

МОСКВИЧКАМ  УТЁРЛА НОС

Мария была книгочейкой. Когда в деревне не было электричества, то читала при лучине или свете семилинейной лампы. Имея пять классов образования, дочери-студентке филологического факультета перед экзаменационной сессией подробно пересказывала произведения зарубежной классики.

Где-то в начале 1970-х в Короли приезжали родственники из Москвы. В годы Великой Отечественной войны, будучи маленькими детьми, они спасались от голода у тёти Матрёны, свекрови Марии, которая и в колхозе работала, и шила мужские рубашки на заказ. Теперь на экскурсию прибыли высокопоставленные чиновники из министерства с жёнами. По такому случаю зарезали барана, хотя москвичи мечтали поесть картошки в мундире, как тогда, в войну.

Муж Марии Фёдоровны был большим шутником и задирой. Он решил посмеяться над генеральшами и устроил конкурс. Дал жёнам москвичей и Марии Фёдоровне листочки бумаги, карандаши, засёк время и велел писать фамилии, имена, отчества писателей и названия произведений. Москвички написали по три-четыре книжки из школьной программы и приуныли, а Мария Фёдоровна исписала листок с обеих сторон и готова была продолжать писать ещё полдня. Но результат конкурса был очевиден. Больше московские гости в Короли не приезжали и к себе в столицу не звали.

НАРЯДНИЦА

Денег в колхозе почти не платили, работали за трудодни. Поэтому Мария Фёдоровна со свекровью придумывали различные источники дохода. Выращивали лук десятками центнеров и сдавали в заготконтору, чтобы к сентябрю купить детям школьную форму, обувь и учебники. Однажды надрали в Шохре и насушили ивовой коры два огромных воза. Купили девочкам французские туфли на шпильке и заказали платья у местной портнихи. А кроме сезонных приработок Мария Фёдоровна круглый год вязала пуховые платки, косынки, палантины на заказ.

Принарядиться Мария любила. Себе и детям шила одежду из ситчика. Праздничных платьев у колхозниц было немного, но они были из натурального креп-жоржета или крепдешина.

А чтобы сшить первую штапельную блузочку, свекровь стояла в Арбаже в очереди всю ночь и добыла-таки заветные полтора метра белого штапеля маленькими красными и чёрными звёздочками. Муж ездил в город по каким-то делам раз в несколько лет и привозил Марии то модельные туфельки (так и было на кожаной подошве выдавлено – «модельная»), то картину в раме, а однажды привёз большую гипсовую Медной горы хозяйку, но в дороге нечаянно сломал.

ЗОЛОТО

Замужем Мария Фёдоровна прожила 67 лет и считает свой брак счастливым, хотя за жизнь всякое бывало.

– У меня не свекровь была – золото, – говорит она. – Просто клад. Я ведь, родив троих, в декрете не сиживала.

Отработать в колхозе положенный минимум дней обязан был каждый.

– Три месяца было дочери, я её в поле с собой брала. Лён убирали, а она под десятком лежала. Свекровь вечером, когда шла с работы, забирала её… На вечёрки, бывало, отправляла: «Почто не идёшь, ведь хочется!».

Давно уж не ест Мария Фёдоровна ни мясо, ни рыбу – душа не принимает. Зато без кофе жить не может, даже если мучает бессонница. И ягоды зимой у неё наравне с кашей – почти основная пища. Предпочитает дикоросы, как в детстве.

Вот и в момент нашего разговора Мария Фёдоровна неспешно перебирала ягоды брусники от мусора, действуя практически наощупь – зрение подводит.

ПИСЬМАОТ ПРЕЗИДЕНТА

Когда она получила к 9 мая первое письмо-поздравление от В.В. Путина, чрезвычайно удивилась, откуда это он про неё узнал и лично благодарит за работу в войну. Близкие пошутили, что Президент у нас разведчик, потому всё про всех знает. И с этого момента Мария Фёдоровна воспрянула духом, стала вспоминать прошлое и рассказывать о нём.

В 90 лет она подчас приходит в отчаяние, но лишь оттого, что глаза не видят читать, а руки не могут трудиться. Самое страшное для ветерана – это праздность. Не привыкли наши старики отдыхать. И хотя на пенсию она выходила как администратор гостиницы, самое памятное и самое важное – это жизнь и работа в колхозе. Поэтому и поздравительное письмо Президента В.В. Путина особенно дорого.

Живёт в Арбаже скромная женщина, труженица. Не держит ни на кого зла. Не кичится прошлым. Борется с навалившимися болезнями.

Переоценить её вклад в создание и поддержание могущества страны сложно. Без них, хрупких деревенских девчонок и женщин, вряд ли смогли бы мужчины достичь многого.

Пусть Ваши дни, Мария Фёдоровна, будут согреты теплом и любовью родных и близких.

Фаина СЫРОХВАТОВА, Наталья ЗЕВАХИНА