Так удачно вышло, что незадолго до поездки в Оричи на заседание литературного клуба «Рябинушка» писатель, член Русского географического общества и, между прочим, бывший корреспондент газеты «Искра» Анатолий Вылегжанин вышел в литературный свет со своей новой, уже тринадцатой, персональной книгой под названием «Страна, которую не жалко». Она еще нигде не прошла презентацию, и Анатолий Дмитриевич впервые представил ее на встрече. Какую страну он имел ввиду и чем мотивировано появление столь интригующего заголовка, об этом наша беседа с автором.

—  Хоть и образный, но вполне конкретный ответ на этот вопрос, который мне сейчас задают, уже в эпиграфе к книге, — в… анекдоте из партийных курилок «совковой» поры. «У армянского радио спросили, можно ли построить коммунизм в одной, отдельно взятой, стране? Можно, отвечает армянское радио, только надо взять страну, которую не жалко». Так вот, мне не жалко страну — условную, — народ которой не хочет создавать себе блага для жизни, а страстно  стремится в некую утопию, где они будто бы «льются полным потоком», как манна небесная, и остается только распределять их большой разводягой «каждому по потребности».

— Вы выдергиваете самые «уязвимые» места из определения коммунизма, данного в Программе почившей в бозе КПСС. А если без иронии, — Вам не кажется, что, уже не говоря о теме для литературных упражнений, сегодня это даже не предмет разговора?

• Это смотря как коммунизм понимать. В доставшемся нам по наследству от минувшего века понятии ― это идеология, или, прости меня, грешного, «учение марксизма-ленинизма». От него мы, к счастью, оттряслись, как от чумы, четверть века назад, и лежать ему теперь в архивах истории. А ведь первично и по сути коммунизм ― это вовсе не идеология, а… свод норм организации и правил поведения людей в общине, неформальной самоорганизованной группе по хозяйственным, культурным, мировоззренческим, религиозным, иным интересам, которые вместе формируют стиль жизни такой коммуны ― коммунизм. Кстати, сам этот термин, как и «социализм», — не «наш». Они оба родились еще в первой трети ХIХ века во Франции, а у нас из них сделали «флаг»…

— А с чем связан географический разброс составивших книгу очерков? Если Владимир Войнович с его Иваном Чонкиным как-то понятен, поскольку — «наш», то почему вдруг азиатская республика Тува? Или уж совсем далекая Куба? Что их объединяет?

-Их объединяют психологические и социально-экономические «руины» как результат импорта (у Войновича) коммунизма как «учения» в наше сознание и  экспорта его в совершенно чуждые по ментальности миры. Похождения Ивана Чонкина стали для меня первой в жизни книгой, которую я читал буквально «построчно», даже «пословно», чтобы вдруг чего не пропустить. И впервые по настоящему ужаснулся тому, насколько похожи наши мозги на… теплый пластилин, из которого можно лепить то, что слепили за десятилетия совковой поры.

Печальный пример Кубы, которая вошла в мое сознание, когда я учился в первом классе, сочиненными у нас «на заданную тему» будто бы кубинскими  революционными песнями, и на протяжение десятилетий отслеживал ее судьбу, — это и есть «экспортное исполнение» утопической сказки, когда целую прекрасную страну буквально втоптали в тропическую грязь, в которой она, кстати, до сих пор и пребывает. А дичь несусветная, которая вышла, когда стали запихивать марксизм-ленинизм в юрты гниющих от сифилиса  чабанов, в далекий, за Саянскими горами-долами, дикий степной  мир непонятно какой «эры», я видел собственными глазами, полгода путешествуя по Туве.

Этой небольшой книгой, очерковым триптихом, я как бы поставил точку на своих размышлениях о коммунизме как учении. Но… открылись новые, не менее печальные «горизонты», против которых коммунистическое «учение» ― лютики-цветочки.

— Однако Вы будто пугаете?..

— Ничуть. Я, конечно, это и сам подозревал, но вот официальные документы, в свете которых пережитые нами «измы» видятся уже, как… любовь, которая приходит и уходит, а кушать хочется всегда. А вот работать, чтобы кушать, русский Ваня… не хочет.

Недавно известная российская компания HeadHunter подвизающаяся на рынке труда, опросила многотысячный персонал разных сфер бизнеса и власти, желая узнать отношение людей к идее… гарантированного безусловного дохода. Суть ее в том, что государство стало бы ежемесячно платить вам (и на содержание ваших детей) некую сумму вроде нынешнего МРОТ, и, если не хотите, можно не работать. И от 68 до 72 по некоторым сферам, а в среднем ― 62 процента, две трети(!),  опрошенных, вполне здоровых и находящихся в экономически активном возрасте, очень бы хотели, как в нашей русской сказке, питаться с такой скатерти-самобранки. То есть вполне согласны иметь, как в известной сказке, «три корочки хлеба» на себя и детей, но лишь бы не работать.

В то же время в 2016 году в Швейцарии на эту тему провели даже национальный референдум, на котором предлагалось установить ежемесячный безусловный доход в восемь(!) раз превышающий нынешнюю среднюю зарплату в нашем крае, и 77 процентов, три четверти населения решительно отказались от такой социальной халявы.

Отсюда ― вопрос: почему бедные россияне в бедной стране готовы опуститься до полунищенства, а богатые австрийцы решительно против того, чтобы, не работая, продолжать купаться в богатстве? Ответ ― в причине, почему первые сегодня бедны, а вторые ― богаты. Потому что первые ― подростки истории и в плане материальном живут по возможностям подростков: слепили кое-что и живем кое-как. А вторые ― взрослые и понимают, что богатство со всем его социальным благополучением ― результат труда. А потому у нас на работу ходят с чувством ненависти к ней, а у них ― самореализоваться, творить, самоутверждаться в мире созидания, наслаждаться полнотой жизни.

Оттого-то сегодня в Северной Европе, заполярной Скандинавии, которую я объехал дважды, коммунизма больше, чем у нас было в прошлом веке. И живут здесь так, как мы не будем жить никогда. А мы вымираем.

Сегодня в России русских около 75 процентов и ежегодно по 0,5 процента нашего этноса (по сравнительным официальным данным двух последних переписей населения) с исторической арены уходит. А вслед за ним в таких же «объемах» уходит и наша культура. У нас, как у нации, на ментально-генетическом уровне нет энергии жизни, мы не хотим ни работать, ни жить, ни плодиться, потому и вымираем. И нет необходимости «напускать» на нас «коммунизмы», «капитализмы» и прочие «измы», и учиться жить коммуной нам уже поздно.

— Однако почему-то на фоне такой кажущейся Вам мрачноватой реальности и тупиковости перспектив, у Вас все те же «золотые литературные утра».

— У меня ― своя страна. Только что закончил большую документальную повесть «Академия детства» объемом более 400 страниц, над которой работал с перерывами почти шесть лет. Сейчас готовлю ее к изданию.  В основном же этот год намерен посвятить скандинавским очеркам, поры, предшествовавшей рождению России. А еще просится «на выход» третья, заключительная книга романа «Роза северных ветров» (первые две изданы). Копятся наброски, сцены и целые, пока «сырые», главы нового романа с рабочим названием «Исход» — о трагедии Русского Мира на перевале веков. «отдыхать» между ними буду на «забайкальских былях», тем для которых скопилось на целую книгу. Планов — громадьё…

— А что писатели… читают?

— Как все — по предпочтениям. Лично у меня давно определились два направления: мировая литературная классика и «вспомогательная» литература, в том числе и справочная, нужная для вещей, над которыми работаю в данное время. Когда рождалась книга «Путь дальний ― к морю Белому», много читал  литературы исторической, в том числе и переводной, о Русском Севере, поморах, прошлом Скандинавии, викингах, исландские саги, шведские сказки.

Весной и летом прошлого года, в пору «Страны, которую не жалко», вторично (после университета) и очень внимательно штудировал «Капитал» и «Манифест коммунистической партии» Карла Маркса, Программу и другие материалы КПСС и делал выписки, которые еще пригодятся.

К литературе художественной отношение консервативное и… меркантильное.  Читаю в основном произведения знакомые со школы или из «золотой сотни» по программе университетского филфака. Причем, по принципу мастер-класса, — как «иллюстративный материал» к учебникам по теории литературы, местами опять же «построчно» и «пословно», изучая стиль авторов и стремясь открыть, на чем конкретный гений ― гений? И по каким «склонам» мне надо «карабкаться» к вершинам, на которых они, как авторы, в литературном мире сияют. Конечно, при этом понимая, что «карабкаться» я могу лишь по тем «направлениям», на которые благословил Боженька…

На последнем году третий раз перечел «Войну и мир», четвертый — «Анну Каренину» Толстого, вторично — «Дон Кихота» Сервантеса, «Тихий Дон» Шолохова, «Что делать» Чернышевского, «Свет в августе» Фолкнера», «По ком звонит колокол» Хэмингуэя», только что — «Госпожу Бовари» Флобера. Сейчас читаю И.М. Василевского о династии Романовых, и в ужасе от мыслей, кто мы такие?!..

Приглашаю всех желающих в гости, в мой кабинет автора в интернете по адресу: http://www.proza.ru/avtor/stillo1.

Есть мнение

Автору безоговорочно веришь
Прочитав, держу в руках книгу Анатолия Вылегжанина «Страна, которую не жалко», – традиционное оформление, характерное для вятской книжной серии «Народная библиотека», приятные на ощупь страницы гладкой мелованной бумаги, что отличает ее от других книг… Сложились впечатления, которыми я и хочу поделиться. Книга понравилась своей познавательностью – где бы я еще так подробно узнала, например, о Туве, хотя акцент здесь, как впрочем, и в других повествованиях книги, построен на политических размышлениях, которые мне были так же интересны. Полная дотационность со стороны России нисколько не удивляет. Повергает в ужас статистика относительно неблагополучия этого региона – материал излагается так, что автору безоговорочно веришь.
Зарисовки, лирические отступления буквально очаровывали. Не могу удержаться, чтобы не привести хотя бы один отрывочек. Автор вспоминает, как в пору срочной службы ночью по Саянам новобранцы (в числе которых был и он) автобусом добирались в Кызыл: «Для меня это была, (скажу словами любимого мною Николая Гоголя), «божественная ночь! Очаровательная ночь! Вглядитесь в нее! Посередине неба светит…» – не месяц, который по образу – серпиком, а полная яркая луна. Огромным сияющим диском она, то мелькает-вспыхивает в летящих назад и размазанных скоростью кронах елей, то взбирается по черным горбам дальних гор к их округлым вершинам, а когда оторвется и зависнет в океане мерцающих звезд, сказочный мир зимних Саян, неведомый нам, людям равнин, распахнется вдруг во всей своей необъятности и красоте». Картинка представляется так ясно, как будто ты находишься там и сейчас!
Я, уж так сложилось, человек довольно далекий от политики. Но в силу времени, когда родилась, училась, взрослела, имею за плечами определенный опыт жизни «тогда», в советское время, и «сейчас», в пору «набирающего силу капитализма». Глубоко ценю познания автором трудов классиков марксизма-ленинизма, опираясь на которые, он убедительно заявляет об изначальной утопии в попытках построить социализм – коммунизм в отдельно взятых странах. В чем-то соглашаешься с ним, а в чем-то нет… Скажем, страну, особенно нашу, советскую, мне все-таки жалко. Много было сделано созидательного! Перечислять все здесь я не буду. Потому что каждый, кто жил в СССР, знает о том. И помнит. И детям рассказывает.
Очерк про Кубу напомнил мне школьные годы, тоже учили наизусть, только уже связано это было с военным переворотом в Чили: «Эль пуэбло унидо хамас сэра венсидо», что в переводе: «Когда народ един – он непобедим!».
В предисловии Анатолий Дмитриевич говорит, что книга эта для джентльменов, а не для леди. Не знаю, относить себя к такому высокому титулу или нет, но книгу я прочитала. И она мне понравилась, а размышления относительно прочитанного… они ведь у всех свои. Мои такие. Так что, спасибо Вам, Анатолий Дмитриевич! Отдельное спасибо за содержательную творческую встречу в «Рябинушке», за подаренные библиотеке книги.
Спасибо и за фильмы из нового цикла «Живописная Россия»: «Торжок» и «По серебряной реке» (о Вятке), которые были продемонстрированы на экране и стали открытием года для оричан. В них образно отражена действительность языком светописи и музыки… Впечатление такое, будто смонтировали их на столичной киностудии! Одна из «рябиновцев» Валентина Тиунова после просмотра поделилась впечатлениями: «Воды плещутся, так и хочется руку опустить, прополоскать себя».
Г. Замятина, зав. отделом обслуживания ЦРБ им. Л. Ишутиновой