На снимке: Василий Юферев.

Юферев В.Д. – это старший из 7 детей моей бабушки Кати. Жили они в деревне Троицкое в трех километрах от п. Оричи и на таком же расстоянии от с. Спас-Талица. Я, мама и брат тоже с рождения жили с бабушкой.
С детства знала, что дядя Вася убит на войне. На фронтах Великой Отечественной войны воевали трое бабушкиных старших сыновей: Василий, Павел и Николай. Поскольку мы жили с ней, то остальные ее дети с семьями по праздникам приезжали именно к нам. Вот тут и начинались их воспоминания о детстве, о жизни, о войне. Сегодня из них никого уже нет в живых. Очень жалею, что только слушала, но ничего не расспрашивала и тем более не записывала.
Жизнь в Троицком
Семья у бабушки была большая, жили трудно, особенно в военные и послевоенные годы. Как-то в самом начале лета, когда из овощей ничего уже не было (это сразу после войны), а свежие еще не выросли, то стало голодно совсем, детей кормить нечем. И случилось, что волк забрел в деревню, тоже с голода, и задрал у них овцу, часть съел, часть у него семьей отбили. Так бабушка плакала от того, что овца погибла и придется за нее платить налог, и одновременно радовалась, что есть, чем накормить ребят. Дети в сельской местности быстро взрослели, так как наравне с родителями несли ответственность за благополучие семьи.
Страна возводила заводы, города, электростанции. В 17 лет Василий уехал строить Комсомольск-на-Амуре. Через год-полтора вернулся и еще до начала войны поступил в Омское пехотное военное училище, захотел стать военным. А дальше была война…
Встреча на вокзале
В сентябре 1941 года Василий прислал родителям свое единственное фото в форме курсанта военного училища. А уже в декабре из курсантов срочно формируют воинские подразделения и отправляют на фронт. В звании лейтенанта в должности зам. начальника штаба 3 отдельного стрелкового батальона 41-й особой стрелковой бригады из г. Татарск Омской (ныне Новосибирской) области Юферев В.Д. и отправился на фронт. Он смог сообщить родителям, что на фронт будет следовать через г. Киров. И встреча состоялась!
Это было одно из самых счастливых событий. Несколько суток бабушка с дедом жили на вокзале в Кирове, ведь расписание движения воинских эшелонов – вещь непредсказуемая, да и секретное это дело.
С детства помню в доме грубое одеяло из сукна темно-зеленого цвета и узкую железную кровать. И одеяло, и кровать уже состарились, но бабушка не давала трепать их, останавливала, когда прыгали на кровати. И лишь спустя много лет, уже будучи взрослой, я узнала, что это Василий отдал при встрече в Кирове родителям свои офицерские кровать и одеяло. Стало понятно, почему бабушка дорожила этими вещами и плакала, глядя на них. Не рассказывали об этом раньше, так как боялись гонений, ведь это же имущество Красной Армии.
Обещание
В селе Спас-Талица на кладбище есть воинское захоронение. Там похоронены умершие от ран бойцы, проходившие лечение в госпиталях района. Однажды в нашу школу пришло письмо от женщины, которая писала, что ее муж похоронен в этой могиле, и просила прислать фото обелиска. Мы, школьники, это сделали, мне было тогда лет 13. К сожалению, я не запомнила ни фамилии женщины, ни места ее жительства. Она с внучкой чуть позже приезжала поклониться родному человеку.
Помня бабушкины молитвы о сыне, я пообещала найти место, где он погиб – д. Рамушево, район Старорусский. Просто напишу в эту деревню в школу, так как сделала та женщина, и все. Но претворить это по разным причинам не смогла, мне сказали, что, может, деревни или школы уже нет. Почему-то это меня остановило. Хотя сейчас знаю, что и деревня, и школа, и почта были.
В доме сохранились письма Василия с фронта. И тут, как в повести Вениамина Каверина «Два капитана», в моем дошкольном возрасте бабушка читала мне эти письма вслух. Для нее это дорогие воспоминания, для меня – новые знания. И я тоже, как и герой «Двух капитанов», знала эти письма наизусть. Они хранились у бабушки, потом у моей мамы, затем у ее младшей сестры, а сейчас – у меня. И я читала эти письма своим детям, внукам, чтобы знали, понимали и помнили, кому обязаны жизнью.
Подлинника похоронного извещения на Василия в семье не сохранилось. Только из разговоров родных помню, что речь шла о 1-й Ударной армии. Дубликат похоронки для каких-то целей получали в 1986 г., там место захоронения не было указано. Семья, дети, работа – так поиски места захоронения дяди отложились на неопределенное время. Это определенное время наступило только с моим выходом на пенсию в 2016 году.
Ехать!
Начала с Книги Памяти «Родная Вятка». Юферев В.Д. там есть, погиб в мае 1942-го, захоронен в д. Рябыщево Старорусского района, воинское подразделение не указано. На других порталах информации о нем нет. При проверке оказалось, что деревни Рябыщево в этом районе нет и никогда не было. Значит, описка в документах. Вернулась к версии деревни Рамушево. Стало еще более не понятно, так как с таким названием три деревни: Рамушево, Старое Рамушево и Новое Рамушево. При этом они хоть и близко одна от другой, но разделены рекой Ловать. Река большая, не меньше нашей Вятки. Через такую реку бойцы не будут сновать в условиях войны. Проверила в этих деревнях воинские захоронения, есть во всех трех. По спискам, приведенным в интернете, Юферев В.Д. ни в одном из них не значится. Хотя и зародилась надежда. В каждом из этих захоронений указано количество установленных имен и количество неустановленных лиц. Стала через интернет обращаться к поисковикам, в сообщество «Рамушево». Неравнодушные люди мне рассказали, что под Старой Руссой погибло наших бойцов не меньше миллиона, и большая часть их осталась непогребенной лежать в лесах, полях и болотах. До сих пор поднимают их останки. Подсказали, как найти через интернет информацию о погибшем родственнике. На все это вместе с другими делами ушло много времени.
В 2018-м у меня сын (военный) вышел в отставку. Обговорила с ним, он тоже загорелся желанием поехать к месту гибели родственника. В июле 2019-го собрались ехать. Но в какое из Рамушево? Тут я положилась на память моей мамы. Она еще при своей жизни написала мне записку о месте захоронения своего брата. У нее было записано: «Рамушево». Если бы в похоронке было или Новое или Старое Рамушево, то она бы это запомнила и отметила, так как на момент гибели брата ей было уже 15 лет, это вполне разумный возраст, а с ее тягой к точности во всем вполне можно ей довериться. И поехали мы в Рамушево, это примерно от Оричей 1500 километров.
Захоронения
Взяла с собой дубликат похоронки, письма дяди, его фото. Когда заехали в район боев в так называемом «Рамушевском коридоре», поразились обилию воинских захоронений и бесконечным спискам погибших бойцов и командиров.
Приехали рано утром в Рамушево. Деревня жилая, из инфраструктуры только магазин, откуда нас сразу и направили к Павловой Л.А., активному участнику сообщества в сети интернет «Рамушево». Она рассказала, где находится захоронение, где еще есть в округе другие захоронения, на которые нет паспортов. Так мы и нашли братское захоронение в Рамушево. Там без лишних украшений, строгие ряды с памятными стеллами-плитами, на которых высечены имена захороненных бойцов и командиров. Высокие ели по периметру обрамляют место упокоения героев. Как я уже выяснила ранее, в списках захороненных тут Юферева нет.
Согласно паспорта, в данной братской могиле покоится 1540 воинов, сколько там неизвестных, даже предположить невозможно. В период ликвидации близлежащих деревень в Рамушево переносились воинские захоронения из этих деревень, плюс подвергались погребению бойцы, поднятые поисковиками из болот и лесов.
Я обратила внимание на то, что захоронение посещают родственники со всей страны, а также из бывших союзных республик, и оставляют свои знаки внимания как дань уважения и памяти родным. Иногда это просто лист бумаги с текстом, заправленный в полиэтиленовый файл, иногда отдельная плита, порой памятник не громоздкий. Тогда я и решила, что тоже хочу установить подобный памятник. Позднее дома изучила законодательство о похоронном деле и поняла, что это не возбраняется.
В том же районе мы заезжали и на большие мемориалы поклониться героям, и там я тоже видела личные памятники. Удалось на одном из мемориалов даже пообщаться с руководителем поискового движения «Долина», который рассказал, что именно они занимаются реставрацией братских захоронений и очень бережно обращаются с личными памятниками. В общем, для себя этот вопрос я решила, а мы поехали в Старую Руссу, где на следующий день без всякого подтверждения родства с погибшим от меня приняли заявление об увековечивании памяти родственника путем внесения в список захороненных в братской могиле в Рамушево. Вскоре я получила официальное уведомление об удовлетворении этого заявления.
В Старой Руссе есть филиал музея Северо-Западного фронта, куда мы тоже сходили. Там в качестве экспонатов взяли личные письма моего дяди родителям, его фото, дубликат похоронки и провели нам экскурсию по музею. С тех пор я поддерживаю связь с этим музеем, и на днях меня известили, что эти экспонаты выставлены на обозрение, прислали снимки.
У нас были планы поехать на захоронение 9 мая 2020 года, так как знали, что состоится открытие мемориальной плиты с именем нашего дяди, но пандемия внесла свои коррективы. Люди из сообщества «Рамушево» прислали мне видео и фото этого события. Спасибо им!
Устанавливать памятник, который мне дома по моему эскизу изготовили, мы с сыном, дочерью, зятем и внуком поехали лишь в первой половине июля 2020 г. Ехали тем же маршрутом, снова заезжали по пути практически на все захоронения. Ночевали в Старой Руссе, снова ходили в музей.
Как удалось установить воинское подразделение
В интернете на портале о фронтовиках нашла человека с такими же ФИО, но фамилия была написана ЮферОв, человек числился после вой-
ны живым, уроженец Оричевского района. Я глазам своим не поверила, в графе «Родители» были указаны точные данные моих бабушки и деда и их место жительства. Имелись и данные о воинском подразделении, должности и звании, дате и месте гибели. И все это совпадало с данными моего дяди. Я поняла, что речь о нем и идет. В донесении значилось, что он – ВРИО нач. штаба 3-го отдельного стрелкового батальона, 41-й особой стрелковой бригады, которая и входила в состав 1 Ударной армии. Тогда в поисковой строке я стала набирать фамилию Юфере(о)в и все встало на свои места. По боевым донесениям, которые можно найти в интернете, следовало, что последний бой остатки 41-й бригады приняли в районе деревень Рамушево – Михалкино именно 19 апреля 1942 г., из этого боя вышел только раненый зам. комбата с 5 – 6 бойцами. На следующий день немцы заняли Рамушево, а от бригады вместе со вспомогательными службами осталось человек 50, которые к концу апреля были выведены на переформирование. Бригаду под номером 180 направили на Дальний Восток.
В одном из донесений о безвозвратных потерях значилось, что дядя в бою 19 апреля 1942 г. тяжело раненным оставлен на поле боя, занятом противником как раз под Рамушево. Поэтому не факт, что он покоится на захоронении в Рамушево. Может, до сих пор прорастает травой, деревьями в земле или болоте. А, может, был пленен? Из опубликованных воспоминаний жителей деревни Рамушево мне известно, что всех пленных из округи немцы поместили в полуразрушенную церковь, которую взорвали, погребя таким образом пленных под обломками храма. Я посетила и это место. Там сейчас установлен поклонный крест.
Где бы ни находились его останки: в болоте, овраге, под обломками храма, я уверовала – душа его витает там, именно в тех местах. Я исполнила и свое обещание, данное в детстве бабушке, найти ее сына и долг по сохранению памяти о нем. Еще надеюсь, что мои дети и внуки не забудут своего героя.
В Оричах в военкомате для меня нашли подлинник похоронного извещения на дядю, там его фамилия написана с известной мне ошибкой. Указано, что убит в бою за социалистическую Родину. Захоронен под д. Рамушево.
Л. БАННИКОВА, с. Спас-Талица