Многое из своего военного детства Зоя Федоровна Ветошкина (Мостинникова) из села Адышево знает и помнит лишь по рассказам тети Любы, папиной сестры, и уже никогда не сможет забыть.
Летом 1941 года фашистская авиабомба разрушила дом семьи Мостинниковых на железнодорожной станции Ефимовская Ленинградской области. В тот день остались под руинами мама и младшая сестренка Катюша, полутора лет от роду. Зоя, которой было только шесть, и еще два брата и сестра навсегда потеряли маму, сестру и остались без крыши над головой.
Отец с первых дней был на фронте, воевал на Ладожском озере, защищал дорогу жизни. Родные долго ничего о нем не знали. Погиб в 1942 году.
Детдом
…Осиротевших детей взяла к себе тетя Люба, у которой было четверо своих ребятишек.
Как бы ни хотела того тетя Люба, но пришлось через некоторое время определить детей брата в приют – одной не прокормить было всех…
Так Зоя Мостинникова вместе с младшей сестрой Валей и братьями оказались в детдоме. Потом пути девочек и мальчиков разошлись.
Дети и война – понятия несовместимые. Но дети во все времена – дети. Конечно же, они плакали, скучали очень. И про братьев своих, Володю и Колю, девочки долго ничего не знали. Но как бы тяжело ни было, продержались, выжили.
И была единственная у них мечта – отомстить фашистам и хоть как-то наказать их за все зло. Слово «фашисты» ребята в детдоме слышали, но не представляли, что это за люди такие… чужие, страшные. Знали о них только по иллюстрациям художников Кукрыниксов и по рассказам воспитателей.
Поликарпыч
Увидели вживую немцев только после войны – пленных, их вели через Ленинград, по мосту, мимо детдома. Старшие ребята перегородили дорогу подводам с пленными, начали кричать, кидать в них камни, а малыши набирали воду в ладоши и выплескивали на арестованных. Немцы грозили им кулаками, ругались…
Оказалось, что это такие же люди, только злые и жестокие, которые принесли столько беды всем.
– Таким же бессердечным оказался и директор одного из детских домов, где мы с сестренкой были, Поликарпычем все его назвали. Он наказывал ребят за любую провинность. Однажды на маленького мальчика, у которого увидел муку на одежде, так рассвирепел, что мы все замерли от ужаса. Схватил его и вышвырнул со второго этажа вниз. Мы очень испугались, закричали, заплакали, – с горечью вспоминает Зоя Федоровна. – Хорошо, что воспитательница, которая к нам очень по-доброму относилась, сообщила о такой жестокости куда следует. Приехала комиссия с проверкой и обнаружила у директора склад продуктов, которые тот крал у детей. Он оказался настоящим предателем, убийцей нашим.
Мариинка
Несколько детских домов было в моей жизни. Один из них даже был прикреплен к Мариинскому театру. И одаренным детям давали музыкальное образование, учили игре на различных инструментах. Петь я не могла, на пальцах моих не было подушечек, чтобы играть на клавишных. Достались мне ударные – тарелки, литавры, глеки. Можно было связать свою взрослую жизнь в дальнейшем с творчеством. Я не выбрала этот путь. Мне всегда нравилось шить. Наша воспитательница научила шитью многих детдомовских девчонок. У нас даже мастерская была своя. И, став уже взрослой, я профессионально освоила кройку и шитье.
Местные жители приносили нам, передавая через забор, ягоды, овощи летом, а мы им отдавали кусочки хлеба, настоящего, спрятанного под одеждой от воспитателей. Вот так и помогали друг другу жить.
Пока можешь – трудись
После детдома девушка поступила в ремесленное училище, которое было прикреплено к заводу, изготовлявшему винтовки и ружья. По распределению по окончании учебы отправили молодых фрезеровщиц на завод в Вятские Поляны, где Зоя Федоровна познакомилась со своим мужем, Иваном Александровичем Ветошкиным. Он много лет был партийным руководителем в агропромышленной отрасли, был всегда на хорошем счету.
– Дети папу почти и не видели дома. Непросто, конечно, с таким мужем в обычной жизни, – у него на первом месте работа. Поэтому все хозяйство на мне всегда было. Вот и сейчас стараюсь делать все сама, сын и дочка говорят, что уже отдыхать пора. А я считаю, пока можешь, – трудись, двигайся, живи с радостью, – говорит Зоя Федоровна.
…Она прожила долгую, трудную жизнь. Много всего было – и хорошего, и грустного… Слово «мама», рассказывает Зоя Федоровна, поначалу даже не могла произносить легко и свободно, чтобы назвать так свою свекровь, потому что не было почти в ее жизни мамочки, она даже лицо ее плохо помнит.
Родимая тетя Люба заменила детям отца и маму, помогла сохранить память о них, стала семьей осиротевшим девчонкам и мальчишкам Мостинниковым, не дала погибнуть от горя и отчаяния.
Наталья ПОПОНИНА