НА СНИМКЕ: памятник героям-землякам, погибшим в годы Великой Отечественной войны, г. Вятские Поляны.

12 июня, в День России, в Вятских Полянах стартует сбор подписей за присвоение звания «Город трудовой доблести».
Напомним, что 20 мая Президент РФ по предложению руководства «Единой России» подписал указ о присвоении этого почетного звания городу Кирову. В поддержку инициативы высказались более 112 тысяч жителей Кировской области – в голосовании приняли участие практически все муниципальные образования региона, потому что трудовой вклад в Великую Победу – общая заслуга всех, кто работал в годы войны на заводах и фабриках, в колхозах и совхозах.
* * *
Жители Оричевского района рассказывают о трудовом подвиге своих родных во время Великой Отечественной войны.

А дома ждали малые дети
(из воспоминаний А. МАШКИНА, п. Стрижи – г. Киров)
«Моему отцу Владимиру, оставшемуся за старшего в семье, шел всего восьмой год, когда пришла повестка на фронт его отцу – Федору (моему деду). Шли первые дни с начала Великой Отечественной войны, а дома была прекрасная летняя пора для крестьян, однако надо было идти защищать Родину. Пришлось оставить все колхозное и домашнее хозяйства на жену и малолетних детей, которых к тому времени было уже четверо – мал мала меньше, сыновья – Володя, Коля, Саша и дочка Люба.
…В деревне жизнь без хозяина пошла следующим образом. Евдокия Алексеевна целыми днями работала в колхозе не покладая рук, фактически от темна до темна. Малые дети оставались дома на попечении старенькой бабушки. Да еще, бывало, посылали Евдокию в г. Советск за провизией, считалось, что там люди жили сытнее, с хлебом. Ездила на лошади с телегой, соседки собирали разную утварь и что-либо из одежды для обмена, и она уезжала. Несколько дней в одну сторону, потом обратно, всего получалась неделя отсутствия, а все это время ее дома с нетерпением ждали дети»…

Работать приходилось, не отставая от взрослых
(из воспоминаний Л. МОРГУНОВОЙ, п. Оричи)
Людмила Николаевна Моргунова родилась перед самой войной – в 1939 году в семье Николая Ивановича Перевалова, знатного умельца плести непромокаемые лапти, в деревне Буданы Пустошенского сельсовета.
Отца забрали в трудармию. А мама увезла Люду и ее годовалого брата Витю в шалеговскую деревушку Чащины жить постояльцами к старенькой бабушке, чтоб не сгинуть от голода.
– Когда наступала весна, – вспоминает Людмила Николаевна, – мы, ребенки, словно оживали. В лесах и лугах мы могли найти себе пропитание: пестовник, из которого мама пекла нехитрые лепешки, собирали и пили сок сосны, ели северюху, кисленку, клевер…
Была в доме и корова, по словам Людмилы Николаевны, дохленькая и худая, но молока 6 литров в день давала. Помнит, как хозяйства облагались налогами, например, молока нужно было сдать государству 270 литров в год, куриных яиц 70 штук, овечьей шерсти около двух килограммов…
Работать приходилось, не отставая от взрослых. Не роптали. Руководили колхозом мужчины-инвалиды, один без глаза, другой без ноги.
Как-то доверили Людмиле управлять владимирским тяжеловозом. Конь хоть и смирный, но мог показать характер. Однажды, разогнавшись, умчал ее вместо конюшни в лог. «Как только я вожжи успела скинуть», – вспоминает Людмила Николаевна.

Нас закалила война
(из воспоминаний К. ТОКАЕВОЙ, с. Адышево)
– У родителей нас было шестеро: кроме меня, пять братьев, – рассказывает Капитолина Семеновна. – Отца, Токаева Семена Романовича, по возрасту не взяли на фронт, вместе с мамой они трудились в нашем колхозе «Показатель».
А воевать ушел у Токаевых старший сын – Константин. Остальные братья работали на авиационном заводе в Горьком, в этом городе и остались жить после войны, создали семьи.
Нельзя сказать, что резко изменился уклад деревенской жизни. Как и прежде, крестьянина кормило сельское хозяйство, выращивали скот, возделывали поля. Только весь труд лег на плечи детей, стариков, женщин. Мужчины, мирные сеятели и пахари, целыми подводами уезжали на фронт.
– На нас, ребятах, была прополка льна, жатва, – вспоминает Капитолина Семеновна. – Самое трудное – сортировка, просеивание зерна от плевел на специальной машине.
Вчетвером грузили неподъемные для детских рук мешки и отвозили сами их на подводах в Котельнич. Никто не думал из нас хныкать или капризничать, хотя спать приходилось порой всего два-три часа в сутки.