«Володя, не забывай самые тяжёлые мили Индийского океана, и помни тех, кто делил всё это с тобой!» – эта одна из надписей, оставленных сослуживцами на бушлате демобилизованного моряка  Тихоокеанского флота Владимира Петровича Папырина.

Посвящён в моряки!

Поход в Индийский океан на большом противолодочном корабле (БПК) «Гневный» был самым продолжительным и, пожалуй, самым сложным. Он длился целый год. Не один раз была пересечена линия экватора. На флоте существует красивая традиция: при переходе судном условной границы между южным и северным полушарием Земли – моряков должен крестить Нептун, владыка морей и океанов. После этого обряда моряк становится настоящим флотским и получает удостоверение, заверенное судовой печатью и скрепленное подписью капитана судна. Этот документ даёт право беспрепятственно бороздить морские просторы.

Именно во время похода по Индийскому океану, ровно 46 лет назад, матрос срочной службы из Арбажского района был посвящён в моряки. По счастливому совпадению это произошло 20 июля, и встретились мы с героем нашего материала тоже в этот же день. Вот такая случайность!

Владимир Петрович, показывает бережно хранимый им документ от владыки моря. Открываю, читаю: «Перед людьми и прочими жителями суши удостоверяю, что мореход Папырин В.П. на борту БПК «Гневный» пересёк экватор, принял солёную купель и навеки зачислен в морские души».

Была мечта…

– Почему именно морфлот? – спрашиваю моего собеседника.

– Сам не знаю, – отвечает, – оба деда и отец никакого отношения не имели к морской службе, а мне хотелось. Даже пытался поступить в мореходное училище во Владивосток, но подвело здоровье. Не прошёл медкомиссию. А когда пришла пора службы в армии, то в графе, где бы хотел служить, уверенно указал – в морфлоте. Так и получилось.

Из Котельнича нас, новобранцев, отправили сразу во Владивосток. На остановке в Перми к составу прицепили ещё несколько вагонов. Затем семь суток в поезде до места назначения. Во время пути познакомился с пермяком Славой Нецветаевым, с ним потом вместе и держались. Дальше была учебная часть в бухте Золотой Рог. Учебка готовила флотских связистов различных профилей – радиотелеграфистов, связистов, гидроакустиков и других. Я получил специальность «гидроакустик надводных кораблей».

Морские походы

Всего за три года службы было два морских похода. Во время первого мы несли службу у Гавайских островов в Тихом океане. Ходили четыре месяца. Второй, был более длительный, по Индийскому океану прошли 27 тысяч морских миль. Тогда особенно запомнилась разница температуры между вечерними и дневными часами. Днём она доходила до 54 градусов и к ночи резко понижалась. Вечерами мы смотрели кинофильмы на верхней палубе, приходили на сеанс закутанными в одеяла. А днём солнце нас не щадило. Порой наши наголо бритые затылки покрывались волдырями от солнечных ожогов.

– Во время шторма, наверное, очень страшно? – интересуюсь, хотя ответ очевиден.

– Первое время, конечно же, да. Помню, был шторм до шести баллов, от высоты волн замирало сердце. Отец в одном из писем спрашивал: «Володя, а волны на море выше нашего сельсовета?».

– «Выше», – отвечал я.

Но постепенно привыкаешь ко всему. А тех, кто так и не смог адаптироваться к постоянной качке, списывали на берег. Справиться с морской болезнью – тошнотой и головокружением – помогала вяленая подсолённая рыба. Нам её выдавали, когда начинало штормить..

Рыба жареная, вяленая, вареная…

Рыбы было много. Готовили её часто. Порой: рыба на обед, рыба на ужин. То вяленая, то жареная, то уха… из морского окуня, мурены и других видов. Потом на гражданке рыбных деликатесов ещё долго не хотелось. Хорошо, что главным по камбузу у нас был узбек, который часто баловал сослуживцев настоящим узбекским пловом. Для сравнения, это лучший вариант, чем рыба. А вообще, нас очень вкусно и разнообразно кормили. Каждые десять дней наш корабль пополнялся продовольствием, топливом, боеприпасами, получал почту.

«Папырин, ты сирота?»

В первые месяцы службы очень скучал по дому и друзьям. Писал письма по два раза в день. Через полгода, когда со всеми перезнакомился и влился в дружный морской коллектив, начал писать всё реже и реже. Однажды, вызывает меня к себе замполит и спрашивает: «Я не понял, Папырин, ты сирота, что ли?» – «Никак нет», – недоумённо отвечаю.

– А чего же тогда твоя мать пишет, что давно не получала вестей от своего ребёнка, – продолжает он отчитывать меня. – А ну марш отвечать родителям!

После службы предлагали мне остаться на сверхсрочную. Отказался. Очень хотелось быстрее домой, более трёх лет не был на родине.  В январе 1976 года демобилизовался и вернулся в свою  родную  деревню Мосуны. Там на работу устроился и семью завёл. Рад, что дети рядом живут.  Сейчас я уже на пенсии, но продолжаю трудиться, помогаю местному колхозу в горячую пору.

В День Военно-Морского флота, настоящего моряка Владимира Петровича Папырина, и всех причастных к морской службе земляков поздравляем с праздником.

Галина ШАНГИНА