В коллекции моих удивительных историй этот эпизод занимает наиболее почетное место.
Это было на исходе лета в конце августа или начале сентября. Стояли последние погожие деньки. Мы выкраивали каждый свободный вечер для прогулок за город. Прогретые солнцем поля радовали взгляд своей величественной красотой. Природа, как заботливая мать, открыла обитателям Земли все свои кладовые.
Самым излюбленным маршрутом был у нас поход в район кировского биохимзавода. Оттуда открывался захватывающий вид на крошечные очертания Филейки, поселка Ганино. Я мечтал купить настоящий бинокль, чтобы в ясную погоду налюбоваться этим роскошным зрелищем. Но даже если солнце не высвечивало волшебные дали Филейки, красота открывалась прямо перед нами. Это было рукотворное озеро с молодым сосняком по берегам, которое можно охватить взглядом с любого места. Идеально ровная земляная дамба вокруг золоотвала чем-то напоминала египетские пирамиды. В этой эпической красоте слетала с души давно прилипшая грязь, приходили в голову мысли о вечном.
Но в тот памятный день матушка-природа решила показать нам совсем другое зрелище. Еще при подходе к озеру мы услышали странный неимоверно громкий шум. Уже издалека было понятно, что это не гудение работающей техники, не рокот молодежной музыки, не крики людей, не грохот водопада, не рев ветра. Шум настолько зашкаливал, что мы с женой и детьми не могли услышать друг друга. Ни с чем подобным мы не сталкивались за всю жизнь.
Первая открывшаяся нам картина – это были мачты высоковольтной линии электропередач, густо облепленные птицами, и нити проводов, провисшие под тяжестью черной массы пернатых. Сначала подумалось, что все птичье сообщество нашего города ради забавы решило обрушить на землю эти сооружения человека.
Как зачарованные мы припустились вперед. С небольшой возвышенности нам открылся пологий склон, уходящий вдаль к рукотворному озеру. На земле все было черным-черно от множества некрупных птиц. Кажется, это были скворцы. И все они галдели, кричали, переговаривались друг с другом. Вот откуда шел этот странный шум, превышающий силой звука все, что могло слышать наше ухо.
Но это был не бессмысленный галдеж, какой бывает у людей, когда каждый слышит только себя. Это был осмысленный обмен информацией, настоящее совещание пернатых, на котором обсуждалась стратегия и тактика массового отлета в дальние края. Это было легко понять из дальнейших событий.
По-видимому, площадка около кировского биохимзавода была местом массового сбора всех скворцов северо-запада России. Со стороны далекого Архангельска, Великого Устюга, Сыктывкара сюда прилетали и садились новые и новые стаи птиц. Издалека было четко видно, что они не блуждают по небу, а безошибочно прокладывают свой воздушный маршрут прямиком к месту слета. Прилетавшие стаи скворцов внезапно накрывали чистое небо черными эшелонами, напоминая эскадры воздушного флота японцев из фильма «Перл Харбор», и организованно садились на землю. Эти картины в воздухе менялись одна за другой, заставляя нас онеметь от невиданного зрелища, которого мы стали свидетелем.
В какой-то момент птичий галдеж разом прекратился. Наступила минута абсолютной тишины. Мы не смели сдвинуться с места, сливаясь с таинственным миром природы. Никакой самый искусный дрессировщик не мог бы так умело управлять огромными стаями пернатых. Коллективный разум птиц превосходил любые человеческие совещания и государственные парламенты. Но минутная пауза завершилась. И скворцы целыми эскадрильями начали стартовать к югу.
Они не взмыли в воздух всей массой, как это делают спугнутые галки. Видимо, они хорошо понимали, что от такой волны воздуха, которая возникнет от взмаха миллионов крыльев, деревья упадут на землю, как от взрыва тунгусского метеорита. Или, как минимум, лопнут все стекла в здании биохимзавода. Они поднимались с земли небольшими отрядами и быстро растворялись в прозрачном вечернем воздухе. Между этими взлетами не было никакой заминки. Это было строго упорядоченное действие нечеловеческого разума. Минут через 20 взлетная площадка у биохимзавода полностью опустела.
С тех пор я спрашивал у многих знатоков природы, что это могло быть? Кто руководил этими птицами? Как они передавали на расстоянии свои сигналы о том, что массовый отлет будет происходить с площадки у биохимзавода? Один биолог мне сказал, что такое явление называется мурмурация – скоординированное движение больших стай птиц или рыб. Как раз у скворцов подобная слаженность наблюдается во время перелета. Но согласованность взлета отдельных небольших стай – это что-то другое, ему неизвестное. С тех пор, когда я вспоминаю фразу, что человек – это царь природы, то понимаю всю безнадежную глупость этой мысли.
О. Четвериков, г. Киров