Последние недели весь мир прилип к экранам телевизоров. И не мудрено: идут Зимние Олимпийские Игры. Виды настолько разнообразны, что для каждого найдутся трансляции по вкусу: кто-то сходит с ума, крича: «Шайбу! Шайбу!», другие с восторгом считают квадры фигуристов, третьи следят за «шахматами на льду» и ругают камни, выкатывающиеся из круга. Ну а я с адреналином, булькающим в ушах, болею за наших лыжников: простых и с винтовкой. И, между прочим, мои болельщицкие стенания они вполне оправдывают, особенно подопечные Елены Вяльбе.
В прошлые выходные на олимпийском лыжном стадионе в Чжанцзякоу творилось нечто нереальное: два дня, два золота и восемь олимпиоников от ОКР. К тому же среди триумфаторов наш земляк – обычный вятский парень Леха Червоткин. Сидеть бы и радоваться простому российскому болельщику, но… За последние несколько лет нас приучили болеть с оглядкой: сегодня твой любимчик олимпийский чемпион, а завтра к нему вопросы от Всемирного антидопингового агентства (ВАДА). Вину не докажут (как это было после Сочи с Александром Легковым и Максимом Вылегжаниным), а кровушки попьют безмерно, потрепав нервы и спортсменам, и людям, им сопереживающим.
Вот и эта Олимпиада окатила российских болельщиков ледяным душем и преподнесла неприятный сюрприз в виде сомнительной пробы Камилы Валиевой. Какие последствия будут иметь разбирательства этого случая для фигуристки, в частности, и всего нашего многострадального спорта, неизвестно. Ясно только, что что-то в воздухе витает.
И вроде бы в законодательстве страны появилась статья, предусматривающая уголовную ответственность за употребление допинга, и все спортивные федерации клянутся, что зло в ампулах низвержено, что мы за чистый спорт и честные победы, но мы вновь почему-то в эпицентре очередного допингового скандала. Поэтому ну никак в полной мере радоваться победам российских спортсменов не получается.
А хочется, как в детстве: просто смотреть, просто болеть, просто плакать от счастья или кусать губы от досады. Прыгать от радости и хлопать в ладоши при победах соотечественников, бросать диванную подушку в телевизор при промахе последним выстрелом российским биатлонистом, восхищаться упорством и целеустремленностью представителей совсем не зимних экзотических государств. Чтобы хотя бы во время Игр, как в Древней Греции, объявлялся «священный мир», не было бы никаких разбирательств ВАДА, устрашающих постановлений МОК, ехидных замечаний журналистов, а спортсмены мирно бы соревновались за право называться самыми быстрыми, ловкими и сильными, не боясь, что завтра их лишат всех наград и заслуг.
Н. Милевская, п. Оричи