Украденный хлеб

События, описанные в архивном деле № 1-566, произошли 77 лет назад. Тогда каждый сам делал свой выбор: кто-то был готов жизнь отдать за Родину, а кто-то в это время просто «шкурничал». Наверное, актуальна эта тема и сейчас.
Шел сентябрь 1945 года. Только что закончилась война. Страна начинала оправляться от тяжелого военного наследия. Первые послевоенные годы было все еще тяжело и голодно. Место действия – колхоз с бравым названием «Моряк» Боневского сельсовета Оричевского района. Местный бригадир Ш., мужик 36 лет происходил из крестьян-середняков. Видимо, хозяйскую жилку не потерял он и в колхозе. Присмотрелся бригадир к молодой незамужней кладовщице 24-летней Ч., и предложил ей потихоньку присваивать со склада колхозное зерно. В то время, видимо в отсутствие колхозной зерносушилки, председатель колхоза позволял сушить овес колхозникам на дому.
Из протокола допроса обвиняемой Ч.:
«Работаю кладовщиком 3 года. За период моей работы по складу никаких расхождений не было. Примерно 18 – 20 сентября 1945 г. прибегает ко мне бригадир 3 бригады, в которой я работаю, Ш. и говорит, что он ходил в контору колхоза, где со счетоводом проверили квитанции, и бригаде не хватило выполнить госпоставки ржи на 330 кг. Тут же бригадир предложил вести сушить рожь. Но лошадь была впряжена, собирали овес с колхозников, которая была роздана сушить. Возчик куда-то ушла, лошадь оставила у склада. Тогда бригадир взял эту лошадь. Я отпустила со склада ржи 6 мешков, и он увез эту рожь сушить к Н., живущей напротив его дома. С 20 по 23 сентября ежедневно с возчиком отправляла со склада сушить уже овес домой к Н. 23 сентября я пришла под окно к бригадиру Ш., и сказала, что председатель колхоза заказывал собирать овес, который был развезен сушить по колхозникам. Ш. сказал, что сейчас будет готово, а когда я пошла от окна, он остановил меня, сказав, чтобы я сходила к Н., и сказал упрятать 1 мешок овса, а впоследствии между нами разделим. Я тогда сходила к Н., и передала ей слова бригадира».
60-летняя пенсионерка Н. к тому времени тоже уже была в деле, сделала все, как велел бригадир. Зерно попрятала по дому, куда только могла.
Ничего не останавливало эту троицу, даже то, что они фактически все делали на глазах остальных колхозников. Впоследствии показания следствию и суду дали 9 прямых и косвенных свидетелей.
25 сентября с утра пораньше колхозная комиссия нагрянула на склад Ч. с проверкой, да с такой, что перевесили абсолютно все. Выявилась недостача и ржи, и овса, «документы не дооформлены, не предоставлено документа на усушку зерна».
В этот же день провели обыски и в домах у всей троицы. Большой объем ржи и овса был найден в доме Н. Зерно у нее было абсолютно везде: в клети (в кадке, бочке, ларе), в чулане в мернике, на потолке над сенями. Всего у Н. нашлось 660 кг зерна.
При обыске в доме бригадира также изъяли 89 кг ржи.
И хотя ситуация, судя по материалам уголовного дела, была очевидной, однако эти трое отчаянно сопротивлялись, пытаясь себя обелить.
Ч. еще во время перевеса на складе говорила, что никаких документов на отпуск зерна нет, так как никому зерно на сушку не отпускалось, в том числе и пенсионерке Н.
Во время проведения обыска в доме у Н. присутствовавшая там Ч. даже решилась на отчаянный шаг: из сеней дома убежала в избу, где быстренько попыталась выписать накладную на отпуск с ее склада 500 кг ржи в сушку. Однако во время выписки накладной была задержана. Но даже в момент задержания попыталась уничтожить уже эту накладную, успев порвать на 2 части. Та порванная накладная так и приложена к делу, как вещественное доказательство.
На очных ставках женщины всю вину валили на бригадира, признавая свою лишь частично. Бригадир, понимая, что ему может достаться больше остальных, вину категорически не признавал вплоть до вынесения приговора суда.
То ли человек этот бригадир был хороший, то ли просто мужиков было тогда по пальцам пересчитать в этом колхозе, но, несмотря на столь серьезное по тем временам преступление, вступились за него бывшие односельчане. Об этом говорит то, что, помимо стандартных характеристик из колхоза и сельсовета, к делу приобщена развернутая характеристика на Ш., составленная депутатом деревни, в которой он жил ранее. Конечно же, характеристика исключительно положительная, особо отмечен такой момент, что Ш.: «действительно родился в семье середняка-крестьянина, семья которого занималась сельским хозяйством, но эксплуатации чужого труда и найма рабочей силы в хозяйстве Ш. не было». Характеристику подписали еще не менее 20 соседей по деревне.
В итоге следствию удалось доказать, что за неделю эта группа расхитителей с колхозного склада похитила 749 кг зерна.
Приговором Оричевского народного суда от 9 октября 1945 года бригадир Ш. и кладовщица Ч. были признаны виновными по ст. 162 п. «Д» УК и подвергнуты лишению свободы каждый сроком на 4 года в исправительно-трудовых лагерях. Их соучастница Н. также была приговорена к лишению свободы сроком на 3 года, но с учетом ее возраста и того, что преступление она совершила впервые, мера наказания посчиталась условной сроком на 2 года.
Кассационная жалоба бывшего бригадира Ш. судебной коллегией по уголовным делам Кировского областного суда осталась без удовлетворения, приговор был оставлен в силе.
Как эти люди смогли потом смотреть в глаза своим односельчанам, и как сложилась их судьба после суда, конечно же, в деле не сказано. Но одно можно сказать точно: человеческое доверие эти крадуны потеряли раз и навсегда.
А. НИКИТИН, заместитель начальника Управления культуры Оричевского района

Вы можете пропустить чтение записи и оставить комментарий. Размещение ссылок запрещено.

Оставить комментарий

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

+ 4 = 5