Быстро пролетает летняя пора в деревне. Не успеешь лечь, а ужа пора вставать. Это касается и нас, подростков, в сенокосную пору. Что-то в ней есть такое, что и не объяснить. Нас силой никто не гнал, а нам хотелось самим, как в песне, «за туманом и за запахом тайги»…
Утро. Мама будит меня, говоря что Лизка уже пошла по меже на перевоз. Я вскакиваю, плеснув на колодце из ведра воды в лицо, хватаю бидончик с квасом, огурцы и выскакиваю на улицу. Скрипят то тут, то там двери в деревне, это так же, как я, спешат женщины на перевоз в сторону реки. Мелькают платочки на головах, а когда они сходят на общую дорогу и превращаются в ручеек, который становится длиннее и длиннее.
Этот ручей, из спешащих женщин по плешковскому ржаному полю уже кажется довольно сильным, но упирается он в ворота на выгон, после которых рассыпается по нему, как игроки по футбольному полю. Идти легко, трава выедена так низко, как будто ее стригли. Идем берегом реки, которая живет своей жизнью. По ней плывут баржи – самоходки с песком. Буксир тащит плоты… Суетятся моторные лодки. Из-за поворота выплывает пароход… Нарушителями порядка стали ярыгинские коровы, уже зашедшие в воду, чтобы попасть на пастбище. Их остановить, завернуть невозможно. Они плывут, игнорируя все гудки парохода… Все обошлось. Коровы одна за другой выходят на песок Машкинского луга. Пароход продолжает свой путь, да и река уже свободна, а мы у избушки бакенщика. Кроме слежения за бакенами, бакенщик в сенокос выполняет функцию паромщика. Лодка вернулась с того берега, паромщик переходит с весел на корму, чтобы править лодкой, а на весла садятся, если есть, мужчины, а если их нет, то гребут и женщины.
Вот мы и в лугах. Тропинка по берегу ведет нас по Стрелке до Семеновских лугов, затем по Жолобихе в Кочуры. Уже на подходе к шалашам слышен сладкий запах костра, слегка подгорелой каши, слышится фырканье лошадей, позвякивание удилов, жужжание точила, тявканье собак, разговор людей.
Мы быстро переодеваемся в рабочую одежду… Бригадир радуется каждому пришедшему, так как сегодня много будет метки сена. Молодые женщины ушли на подкоску, а мы – выгребать сено из кустов.
Вот и долгожданный крик. «Завтракать» – это босоногий ребенок лет 5 скачет на лошади и зовет на завтрак. Идем к шалашам. Едим кашу, пьем чай. И новая установка бригадира. Все идем ворошить сено, кроме косильщиков – они идут спать, ведь ночью им снова косить на лошадях траву. Все разбирают по валку и ворочают на другую сторону, чтобы быстрей и лучше высохло сено. Мужчины начали готовить место для стогов. Для метки в стог сена нужен стогриф – опытный в этом деле человек, 2 молодых мужчин – для метки сена, 2 – 3 лошади для возки копен, подтыкальщик и несколько женщин для загребания дорог. Готовое сено начинают грести 6-ти – 7-классники на конных граблях, а остальные из валков делать копны.
Но тут снова тот же пацан кричит: «Ести». Идем на обед. Суп гороховый очень вкусен… Второе – пюре картофельное и чай из смородины. Перерыв на мытье посуды, и за работу. Надо убрать готовое сено в стога.
Меня направляют подтыкать копны. Их возят мальчишки лет 7 – 8 верхом на лошадях. На шею лошади надевают хомут, к которому привязана веревка. Мальчишка на лошади объезжает копну кругом, а я должна ее исправить и привязать к хомуту с другой стороны. Сзади копны веревку обмотать сеном и встать на нее. Лошадь трогается, если все сделано правильно – копна едет к стогу. А если что-то не так, то веревка вырывается вместе с тобой вверх копны и ты летишь в воздух, делая сальто, и приземляешься к задним ногам лошади… У меня было так, хотя немного раз…
Когда стог был закончен и все прибрано, нас отпускали домой, но нам еще надо быков до шалашей дотащить… Дотащишь их, переоденешься и бежать быстрей. Надо всех перегнать, чтобы сесть в лодку… Вот и берег. А за изгибом реки будет видна бакенская избушка. Не терпится увидеть, есть ли сегодня кино в клубе. Вышли на прямую – видим белый листок на избушке. Ура! Кино! Зачем мы старались сесть в лодку первыми? Потому что, если мы садимся в лодку последними, то если будет выбор, кого посадить, а кого оставить на следующий рейс, то выбор будет в пользу женщины с детьми и с коровой. До дома идем уже спокойно. Моюсь, ем, переодеваюсь, трясу копилку, где лежит мелочь, привезенная мамой от продажи огурцов и отданная нам на кино. У клуба давка, всем надо попасть быстрее и занять сидячее место…
Домой идем, а это еще 3 км. Я дохожу первая, а девчонкам надо идти дальше. Дом заперт. Старались маму не будить, залазили домой через окно. Улеглась и, едва коснувшись подушки, заснула. Сенокосная пора в разгаре. Завтра все повторится сначала.
Что нам давала такая работа в колхозе? Мы получали жизненные уроки поведения в обществе. На сенокосе было хорошо видно, что все люди разные, по-разному относятся к труду… Кто-то вечно опаздывал, и требовалось идти им на помощь. Из всего мы извлекали уроки… Особенно в пунктуальности человека, когда вся бригада сидит в лодке и ждет одного. Все молчат, ожидая его, но так чувствуется это напряжение, которое закипает у всех внутри. Пронаблюдаешь этот момент раз, два… и сделаешь вывод для себя на всю жизнь: «Заставлять людей ждать тебя нельзя».

Людмила ЛОБАСТОВА, с. Шалегово