Рябинушка. Становление души

23 декабря состоялась презентация четвертого сборника творческих работ членов Оричевского литературного клуба «Рябинушка» в районной библиотеке. Основатель сборника — член Союза писателей Леонид Бажин, иллюстрации — вятской художницы Татьяны Дедовой, дизайн обложки — творческая работа фотографа газеты «Искра» Галины Захаровой. А своему непосредственному появлению на свет книга обязана неравнодушному человеку, индивидуальному предпринимателю Юрию Ветлужских.
Шестнадцать авторов сборника «Становление души» — люди разных профессий и возрастов, но их связывает желание своими произведениями изменить жизнь людей к лучшему.
Сегодня мы предлагаем нашим читателям отрывок из рассказа Евгении Храмцовой «Музейные экспонаты», который опубликован в этом сборнике.

Музейные экспонаты

Она очень любила рисовать. Еще в детстве Ее нельзя было оторвать от раскрасок и переводок. Она часами могла перерисовывать картинки из любимых книг. Но девочка выросла – стала посещать художественную студию, устроилась креативным дизайнером в рекламное агентство и стала ходить в Художественный музей в поисках вдохновения. Там, в обществе картин, Она чувствовала себя уютно и спокойно, поэтому могла часами сидеть на маленьком стульчике перед каким-нибудь мировым шедевром и переносить дух прошлого на бумагу, размышляя о связи Жизни и Времени. Все-таки интересно: иногда картина живет дольше своего создателя, иногда становится известнее его, а иногда погибает (нередко от рук того самого создателя), не успев «выйти в люди».
Чаще всего Ей никто не мешал, но однажды…
День начинался как обычно: чашка кофе и горячий бутерброд, партизанский выход из дома (не дай Бог встретить соседку – не уйдешь, пока все сплетни не выслушаешь), пробежка по каменным джунглям к священному храму – обители искусства и тишины, привычное приветствие билетера и… Хотя нет, не совсем привычное: женщина была очень рада Ее видеть – все-таки почти неделю не виделись (здание было закрыто для посетителей – какой-то чудак завещал свою коллекцию картин не родственникам, а музею – бывают же такие!)
Как же Она соскучилась по этим тихим уютным залам!
– Давно гуляете?
Интересно, кто это с таким глупым вопросом? Неужели нашелся еще один любитель искусства, предпочитающий посещать музей по утрам? Только не это!
– Я не гуляю! – получилось довольно грубо, но будет знать, как лезть без приглашения. – Я любуюсь произведениями искусства.
– А давайте любоваться вместе…
Вот наглость! Пустой музей, а ему общения хочется! Музей это не то место, где… Хотя ему не объяс-
нишь – маньяк, наверное. Лучше попытаться оторваться.
– Ну куда Вы так спешите?.. Вы даже не взглянули на меня…
– А что на Вас глядеть – Вы же не «Мона Лиза»!
– А Вас интересуют исключительно мертвые портреты?
– Нет, не исключительно!.. К тому же они не мертвые! – Она уже буквально бежала по залам, надеясь, что этот (ну просто ЭТОТ) отстанет.
Но Он не отставал:
– Я знаю, что они не мертвые, просто…
– Просто! Ну что, просто?! ПРОСТО Вам не с кем поговорить и Вы ПРОСТО решили поговорить со мной. Я понимаю, все это очень ПРОСТО!
Она остановилась и резко повернулась. Перед ней стоял интеллигентного вида человек лет 30, в элегантном костюме, на груди поблескивала золотом цепочка часов, белый накрахмаленный воротничок рубашки оттенял смуг-
лую кожу лица. Ему не хватало шляпы и трости до классического образа истинного джентльмена. Он был смущен и, похоже, не знал, как реагировать на такой выпад. Секунду Он колебался, потом поднял на Нее грустные темные глаза и тихо произнес:
– Извините за беспокойство.
Почему-то стоило Ей увидеть Его, и злоба ее испарилась.
– Постойте. Я не хотела Вас обидеть. Просто…
– О нет, ну что Вы. О какой обиде может идти речь: я поступил бестактно и прошу меня извинить. Я понимаю, в музее хочется побыть наедине с искусством… Прошу прощения! – Он слегка кивнул головой и скрылся в соседнем зале.
В этот день Она его больше не видела. Правда, Ей почему-то хотелось думать, что его темные грустные глаза тайно наблюдают за Ней из соседнего зала.
Прошло несколько дней. Каждое утро Она приходила в музей как на работу. Раньше Она не придавала значения этой фразе, но за последнюю неделю, кажется, уловила ее глубинный смысл. Она перестала получать удовольствие от проведенного в музее времени. Что-то изменилось… Целыми днями Она бродила по залам в поисках подходящей картины, но ничего не находила. Казалось, Она что-то искала, но не могла понять – что. А Ей – как любому художнику – было просто необходимо найти это «что-то» и как можно скорее, пока не началась депрессия.
Чтобы как-то развеяться, Она решила посмотреть картины из коллекции того богача, который лишил своих родственников наследства. Ох и злились же они, наверное! Как еще в суд не подали…
Но увидеть «коллекцию сумасшедшего» (как Она ее мысленно для себя назвала) Ей не удалось. Сегодня в музее звучала какая-то тихая музыка, странно знакомая и все же неуловимая. Она пробежала по нескольким залам, но «поймать» музыку так и не удалось. Она отчаянно завертела головой, пытаясь определить источник звука. Но мелодия стала стихать. И вдруг отчетливо зазвучала где-то рядом. Она бросилась навстречу звуку и… столкнулась в дверях зала с высоким мужчиной. Раздался щелчок, и мелодия оборвалась. Она опустила глаза и увидела качающиеся на цепочке часы. Видимо, крышка защелкнулась, когда они столкнулись, поэтому музыка перестала играть.
– Это Вы? Прошу меня извинить. Я так спешил… Надеюсь, Вы не ушиблись.
– Нет-нет, что Вы. Ничего страшного, – Она наконец оторвала взгляд от «маятника» и посмотрела на человека, что вежливо придерживал Ее за руку, едва касаясь рукава, – это был тот самый Джентльмен. – Это я под ноги совсем не смотрю.
– Извините, я Вам помешал. Вы так спешили.
– Да нет, никуда я особо не спешила… Просто услышала музыку и решила посмотреть, откуда она.
– Музыку?
– Ну да. Это же Ваши часы сейчас «пели»?
– Ах да! – Он выглядел как-то уж очень растерянно. – Простите, я не подумал, что часы могут кому-то помешать…
– А они никому и не мешали, – эта его вежливость начинала Ее злить – нельзя же быть вежливым до самобичевания!
– И все же извините. Вы куда-то шли, а мои часы Вас отвлекли. Еще раз прошу прощения.
– Да что Вы все время извиняетесь! Привычка у Вас что ли такая!
Кажется, Она его напугала – сейчас убежит. Вот уже и в сторону смотрит – ищет пути отступления.
– Просто я боюсь Вас обидеть…
Да, странный молодой человек… Одним словом – Джентльмен.
– Неужели я выгляжу такой злой ворчуньей, что передо мной за все нужно извиняться?
– Нет, что Вы! Конечно, нет. Прошу меня простить, что дал повод так думать…
– Вы опять извиняетесь.
– Простите… Но мне кажется, сейчас было за что просить прощения.
– Пусть будет так, – Она решила не спорить и улыбнулась в знак примирения.
Он как-то весь просиял в ответ и, немного замешкавшись, спросил:
– Вы куда-то направлялись, когда услышали музыку. Может быть, Вы позволите проводить Вас?
Все-таки очень симпатичный молодой человек, особенно когда не извиняется.
– Да, конечно. Я хотела посмотреть коллекцию картин, которую недавно привезли…
Он потемнел лицом:
– Которую завещал нефтяной магнат?
– Да. Я ее еще не видела. Хотелось бы посмотреть, что привлекало такого богача.
– Я бы не советовал Вам туда идти. Если, конечно, Вам интересно мое мнение.
– Но почему? Картины так ужасны?
Он нахмурился:
– Просто с этой коллекцией лучше знакомиться во второй половине дня при закатном солнце или даже в сумерки.
– Вы так думаете?.. Ну что ж, тогда пойду в какой-нибудь другой зал…
– Если хотите, – Он неожиданно оживился и повеселел, – я мог бы устроить для Вас небольшую экскурсию. Я знаю творческие истории многих картин и биографии многих художников. Думаю, Вам было бы интересно. Если, конечно, Вы позволите Вас сопровождать.
– Я с удовольствием приму Ваше предложение. Только Вы ведь не просто так сюда пришли, а я у Вас время отнимаю.
Он опять помрачнел:
– Что Вы, я буду только рад.
Каждое утро Она приходила в музей. Он уже ждал Ее в одном из залов (обычно они заранее договаривались, где встретиться в следующий раз). Он действительно знал много интересного и очень увлекательно рассказывал – картины будто оживали, начинали двигаться и дышать. Однажды, когда Он рассказывал о счастливой жизни художника в южной деревне, где он создал много прекрасных пейзажей, Ей даже показалось, что ее тень на полу – тонкий колос, который колышется от ветра (по его просьбе Она то приближалась к картине, то опять отходила, чтобы увидеть игру красок).
Да, рассказывал Он очень интересно, но очень не любил, если не сказать – боялся людей. Утром в музее никого не было, но ближе к обеду появлялись туристы и с ними «надзиратели», которые постоянно кричали: «Не дышите на шедевр!», «Куда вы руки тянете?!». Он слышал их шаги в соседних залах и, заметно нервничая, уводил Ее подальше ото всех. Когда людей становилось много, Он извинялся и исчезал. На ее вопросы Он отвечал, что проводит экскурсию для одного человека и вообще, чтобы «услышать» картину, нужна тишина, а не топот и непонятный гвалт. И в этом Она с Ним была согласна. Шум и разноголосица, как расстроенный инструмент, портят восприятие. К тому же этих утренних часов было вполне достаточно, чтобы узнать историю одного художника.
Однажды Она решила узнать у билетера, кто встречает Ее каждое утро в музее. Просто на все ее вопросы об имени Он отвечал, что так даже лучше – сохраняется некая тайна, завеса искусства, поэтому пусть Он будет для Нее просто Джентльмен. Тайна тайной, а женское любопытство никто не отменял.
Но пожилая женщина, ласково улыбаясь, сказала, что первый билет всегда покупает Она. Странно… Может, Он работает в этом музее или дружит с кем-нибудь из работников… Иначе как Он попадает в здание раньше Нее…
Окончание читайте в сборнике «Становление души». 

Вы можете пропустить чтение записи и оставить комментарий. Размещение ссылок запрещено.

Оставить комментарий

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

19 − = 14