9 августа моей маме Сусанне Иннокентьевне Тютриной исполняется 90 лет. Старым людям приятно, когда о них помнят и чтят их заслуги перед обществом

Она родилась 9 августа 1926 года в деревне Матренинская бывшего Лальского, ныне Лузского района. Росла без отца. С 1933 по 1937 год училась в Копыловской начальной школе. Осенью 1937 года пошла учиться в 5 класс в Лузе. Но, проучившись полугодие, в новом, 1938 году, дальше учиться не пошла: негде было жить, да и мать была рада, что средняя дочь будет у нее помощницей. Сусанна осталась дома водиться с недавно родившейся младшей сестрой Тамарой. Каждое лето мать наравне со взрослыми работала в колхозе: сенокосила, вязала лен…
Мать была девчонка, видимо, бойкая, и ей председатель стал частенько поручать выполнение обязанностей бригадира в своей деревне. А в начале 1941 года направил ее на трехмесячные курсы в Лальск, в рабоче-крестьянскую школу (где готовили бригадиров, трактористов, счетоводов) учиться на бригадира. Вернувшись с курсов, стала официально бригадиром. Проработала в этой должности с апреля 1941 по сентябрь 1942 года.
В августе 1942 года ей исполнилось 16 лет, и в октябре мать получила из военкомата повестку: явиться на комиссию. В районе был сформирован эшелон из 220 человек молодежи и направлен в город Новая Ляля в школу ФЗО (фабрично-заводского обучения).
В дороге, на станции Исеть в поезде случился пожар. У мамы обгорел чемодан, в котором были сухари и одежда. Но ребята – попутчики спасли его. Сгорел вагон с матрасами и подушками, так что потом все 4 года пришлось спать в общежитии на бумажных матрасах и подушках.
Мама все это время проработала в цехе по производству картона на одной из самых тяжелых операций: съемщицей картона на пап-машине. Надо было стаскивать с конвейера большие листы сырого картона. Он был очень тяжелый. В первые месяцы новолялинской жизни у мамы случилось несчастье: у нее украли кошелек с талонами на питание. Это было равносильно смерти. Спасло то, что как раз в то время она получила посылку от матери из деревни, в которой были сухари. Девять дней она жила на воде с сухариками.
Люди страшно голодали. Как-то в течение 6 дней им выдавали всего по 200 граммов хлеба. Рабочие кроме талонов на хлеб и жировых получали небольшую зарплату деньгами. Можно было сходить на рынок и что-то купить поесть. Однажды ее товарка купила на рынке холодец и обнаружила в нем человеческие ногти. Значит, холодец был сделан из человеческих костей. Приобретение выкинули и больше не стали покупать на рынке ничего мясного.
Весть о победе оглушила людей тишиной: машины за годы непрерывной работы были все остановлены. Состоялся митинг. Спустя два часа цеха вновь заработали. Победа не была концом войны: нужно было сломить еще Японию. Но напряжение постепенно стало спадать. Через некоторое время стали давать выходные, потом перевели на 8-часовые смены.
В августе 1945 года маме дали первый отпуск. Съездила домой. Вместо отдыха пришлось жать рожь: была в разгаре уборочная страда. Через месяц вернулась назад. Не возвращаться было нельзя: законы военного времени были суровы и они не были отменены.
Отработав еще год, осенью, в сентябре 1946 года мама окончательно вернулась домой.
В Новой Ляле увольнявшимся с фабрики выдавали паспорта со сроком действия один месяц. Если человек по прибытии на новое место трудоустраивался «на производстве» и «прописывался», то он получал постоянный паспорт, становясь, грубо говоря, полноценным гражданином. Если ему этого не удавалось – оставался жить в деревне, в колхозе на правах крепостного.
У матери такая возможность была: в Лальске ее приглашала знакомая женщина устроиться в райтоп десятником принимать лес. Но мать, моя бабушка, не отпустила от себя только что вернувшуюся домой дочку. Да и кавалер новый уже заимелся – мой будущий отец. Так мать осталась в колхозе.
1947 год оказался очень голодным. Люди с трудом пережили вторую послевоенную зиму. Ждали весну 1948 года, как манны небесной, когда появится трава. Она поможет немного поддержать свой рацион, дать корм падающему от истощения скоту.
Но весна оказалась холодной и засушливой. Трава не росла. И колхозники и скот голодали. Так как муки не хватало, в нее для выпечки хлеба добавляли опилки. Скот, выгонявшийся после схода снега в поле, из-за отсутствия свежей зелени, выщипывал сухую прошлогоднюю траву. Однажды в мамином стаде при возвращении с поля на ферму от истощения упал и испустил дух теленок. В присутствии приехавшего ветфельдшера его похоронили. А потом колхозники выкопали павшую животину, разделили и съели.
Основная часть трудовой биографии связана с колхозом: работала дояркой, птичницей, разнорабочей. Вырастила и воспитала троих детей. Все мы выросли вполне добропорядочными людьми.
Муж, Тютрин Николай Васильевич, более 25 лет проработал руководителем сельхозпредприятий Лузского района.
Мать помогла ему получить высшее образование и обеспечивала крепкий семейный тыл. 10 лет назад я их привз жить к себе в Оричи.
Папа умер в 2009 году в возрасте 84-х лет. Матушка наша стала символом крепости рода и мы, дети, глядя на нее, тоже рассчитываем на долголетие.
В.Тютрин, п. Оричи