На снимке: А.П. Семериков.

Какие ассоциации, уважаемые читатели, у вас вызывает словосочетание «госпиталь легкораненых» (ГЛР)? У меня почему-то сразу перед глазами встаёт двухэтажный каменный дом в светлом сосновом бору. Перед ним парк с кустами сирени, клумбами, скамьями и песчаными дорожками. По парку по одному и группами гуляют находящиеся на излечении солдаты: с перебинтованными головами или с руками, подвязанными косынками, на костылях… Наверно, моё представление о ГЛР так бы и не изменилось, если бы как-то раз на глаза не попались документы архива  и рукописи деда…

Военный хирург

Мой дед Алексей Павлович Семериков – майор медицинской службы.

О войне, по признанию родственников, говорить не любил…

– Он считал, что война – это кровь, слёзы и ничего хорошего, – вспоминает старшая из внучек.

Всё, что известно о военном периоде в жизни деда, – из документов его архива и открытых источников.

Великую Отечественную он прошёл с полевым подвижным госпиталем (ППГ) № 31 в качестве начальника хирургического отделения. Путь деда на фронтах был длинным и долгим: от белорусского города Лида, в котором вместе с пациентами выходил из-под бомбёжки уже 22 июня 1941 года, почти через всю европейскую часть России до подмосковного Загорска и владимирского Кольчугино, а затем – назад, на запад! – до Инстербурга, что в Восточной Пруссии. И лишь оттуда – 27 июля 1945 года – домой!

Всегда знала, что работа военного врача-хирурга не из простых, а в условиях боевых действий – особенно: как известно, пули и снаряды непредсказуемы, дважды в одно и то же место не попадают. А это означает, что двух одинаковых ранений не бывает, и хирург должен быть виртуозом в своей профессии, уметь быстро сориентироваться, оценить телесные повреждения, принять решение и вернуть пациента-защитника Родины к нормальной жизни и службе.

Но, думала я, они же оперировали не на передовой! Не под пулями и снарядами. Способствовала введению меня в это заблуждение отметка в дедовой автобиографии, где сказано, что ППГ №31 стал госпиталем легкораненых.

Насколько же я ошибалась!

На переднем крае

Перебирая бумаги архива деда, наткнулась на его рукопись. Это были тезисы доклада ко Дню Советской армии (год не обозначен) главного врача Арбажской ЦРБ А.П. Семерикова, рассказывающие о труде медицинских работников «начиная от санитара до врача» в годы Великой Отечественной войны.

Обратимся к первоисточнику, написанному очевидцем событий.

«В начале войны, в период отхода наших войск, санитарной службе армии приходилось работать в очень в тяжёлых условиях. Не успеешь организовать госпиталь, а тут надо свёртывать работу и отходить. Были и потери медицинского персонала.

К концу ноября 1941 года наступила стабильность на западном и северном фронтах. Сразу наладилось медицинское обслуживание. И наладилось так, как не было налажено ни в одной из армий капиталистических стран. (Склонна этому верить: вряд ли во всём мире можно найти людей, более деятельных и способных на самопожертвование, чем советский народ! Прим. автора.)

На переднем крае работали пункты медицинской помощи при батальоне (БПМ). Дальше — дивизионный пункт (медсанбат), полевые подвижные госпитали I и II линий. Один из них сортировочный или эвакоприёмник. Кроме того, госпитали меняли свою роль в зависимости от продвижения фронта. Госпиталь II-ой линии перекидывался вперёд за госпиталь I линии, а госпиталь I линии выполнял функции госпиталя II линии, т.к. фронт ушёл вперёд. Самая тяжёлая работа выполнялась сортировочным госпиталем, так как в него поступали с самыми разнообразными ранениями: и в голову, и в грудную или брюшную полости, и в конечности. Оттуда раненые рассылались по специализированным госпиталям.

В начале войны мне пришлось выполнять функцию начальника батальонного пункта медицинской помощи (БМП). Приходилось перевязывать на поле боя и выносить раненых оттуда. Надо признать, что это труд и тяжёлый, и чрезвычайно опасный. Приходится удивляться, как могли наши девушки выносить раненых с поля боя, когда взрослому крепкому мужчине это удавалось с большим трудом?! Если идти в полный рост и нести раненого на плече, это ещё не составляет большого труда, но, когда пули сыплются как град, когда подняться в пол роста нельзя, приходится тащить раненого на плащпалатке, – это уже адский труд.

Воздадим славу нашим славным труженикам – санитарам и санитаркам, спасшим тысячи и тысячи жизней воинов Красной Армии. Только испытавший сам может понять всю тяжесть их труда.»

Вот и функции госпиталя, в котором служил дед, менялись в зависимости от его дислокации. Вначале это был ППГ первой линии, потом ППГ второй линии. С отходом армии он превратился в госпиталь легкораненых. С переходом в наступление наших войск, выполнял функцию передового санитарного госпиталя.

«6 декабря 1941 года я был направлен в эвакоприёмник 58 в г. Загорске. Это был период самых горячих боёв под Москвой. (Началось контрнаступление советских войск в битве под Москвой. К слову сказать, ртутный столбик термометра опускался в эти дни до отметки минус 30 – 38° С. Прим. автора.) 40 часов нам, хирургам, не пришлось отойти от операционного стола,» – пишет дед.

На этом, к сожалению, собственноручные записи А.П. Семерикова обрываются.

На сайте «Память народа» обнаружила «Акт вручения награждённым медали «За оборону Москвы». В нём сказано: «Мною, начальником ГЛР – 31 майором м/с Слобожановым Д.П. на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 1.Х.44  г. вручены медали «За Оборону Москвы». Девятнадцатыми в списке стоят фамилия, имя, отчество деда, его звание и должность: «Семериков Алексей Павлович. Майор м/с. Начальник отделения ГЛР – 31».

15 часов операций в сутки

О конкретных фактах участия деда в Великой Отечественной смогла узнать только тогда, когда в открытом доступе стали появляться документы Центрального архива Министерства обороны РФ.

Передо мной наградной лист. (При цитировании написание фамилии соответствует документу-оригиналу.) У меня сомнений нет – это о моём деде.

Итак… «Семириков Алексей Павлович… Майор мед. службы… Начальник II хирургического отделения госпиталя легко раненых №31… Представляется к Ордену Красная Звезда…»

В разделе «Краткое, конкретное изложение личного боевого подвига или заслуг» сказано: «Майор м/с Семириков работает в госпитале в должности начальника II хирургического отделения с июля месяца 1941 года.

В период наступательных операций наших войск в Восточной Пруссии в январе и феврале месяце текущего года, несмотря на своё болезненное состояние (язва 12-типерстной кишки), всё же работал с большой инициативой и порывом в работе по приёму большого потока раненых, а также и хирургической обработки ран. За указанный период им сделано операций и обработки ран 125, перевязок – 3500… Начальник Госпиталя легко раненых №31 подполковник м/с Гришаненко».

Путём несложных подсчётов можно нарисовать картину работы военного хирурга того периода.

В течение двух месяцев, ежедневно, без выходных и отгулов, в сутки он проводил две-три операции, которые требовали постоянного умственного и морального напряжения и длились от одного до нескольких часов в зависимости от тяжести ранения (характер повреждений при наступательной операции мог быть абсолютно разнообразным!). В среднем это от трёх до пяти часов непрерывной операционной деятельности.

Добавим сюда около 60 перевязок в день, скажем, хотя бы по 10 минут каждая. В итоге ещё 10 часов непрерывного труда.

В результате имеем 13 – 15 часов напряжённейшей работы без перерывов на отдых. Понятно, что предложенные нами временные рамки весьма условны, а потому, возможно, занижены.

Даже механизмы не выдерживают постоянной перегрузки, а вот люди, оказывается, – могут всё!

«Секретно. Приказ войскам 3 Белорусского фронта № 0424 от 24 апреля 1945 г. О награждении личного состава медицинской службы фронта.

От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР за образцовое выполнение заданий командования по медико-санитарному обеспечению боевых действий войск фронта – награждаю: …Орденом Красной Звезды… 143. Семирикова Алексея Павловича, начальника медицинского отделения госпиталя для легкораненых №31.»

В архиве деда сохранилась и медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».

Родился в рубашке

С 1942 года по июнь 1945 года А.П. Семериков был заместителем секретаря первичной организации ВКП(б) госпиталя, членом бюро. А потому, по велению сердца, был обязан находиться (и находился!) на переднем крае, в гуще работы.

Ранений и контузий дед не имел. Про таких говорят: «Родился в рубашке!». Действительно. Родные вспоминают о случае, произошедшем с А.П. Семериковым, по его словам, в начале войны. Рядом с палаткой, в которой он оперировал, разорвался снаряд. Осколками мгновенно убило раненого, лежащего на операционном столе и ассистента-медсестру. А хирурга даже не контузило!

22 октября 1945 года окружная военно-врачебная комиссия Московского военного округа признаёт деда негодным к военной службе с исключением с учёта. Отмечается, что «заболевание связано с пребыванием на фронте Отечественной войны».

Госпиталь легкораненых…

Степень тяжести ранений в его названии, если разобраться, отнюдь не говорит о лёгкости несения службы персоналом, отсутствии переживаний у раненых бойцов, отличных перспективах их дальнейшей службы и безоблачной жизни. Даже, в принципе, о перспективе выжить в той войне!

Работа медперсонала на фронтах Великой Отечественной не была лёгкой. Да и вообще, если разобраться, где и кому на войне было легко?!

Изучая старые документы, в очередной раз поймала себя на мысли о том, насколько сплочены и самоотверженны были советские люди перед лицом фашистской нечисти. Читая наградные листы, поражаешься их мужеству и героизму.

Слава им, защитникам Родины, подарившим нам мирное небо над головой! И вечная память!

Конечно, опыт сложных хирургических вмешательств, приобретённый А.П. Семериковым на фронте, сделал из него опытнейшего хирурга. Благодаря этому, в мирной послевоенной жизни Арбажа был спасён не один человек.

Наталья ЗЕВАХИНА

Фото из личного архива А.П. Семерикова (фотография военного времени)